(События одновременно в мире людей и Богов)
Незаметные изменения
Проснулся я поздно. Сон не исчезал сразу, но медленно терял очертания, будто это было вовсе и не сновидение, а какое-то реально пережитое событие, уносящееся в прошлое с невероятной скоростью. А может, это и не сон вовсе, а утреннее видение? Сквозь тюль, который на окне слегка качал ветер, пробивался бодрый дневной свет, вокруг ни души. А как минимум одна душа должна была быть. С тем я и поднялся, чтоб узнать, где же она. Мимоходом бросил взгляд на календарь. Да, суббота. Начало зимы, 2001-ый год. Странные сны, все перебивают, путают, такие мысли и чувства навевают, что просто не знаешь, что и думать. Вот сейчас видел во сне сына. А его и в помине нет. Вроде бы все для появления есть, а его самого нет. Нельзя сказать, что я мечтаю иметь ребенка, это было бы неверное определение моего подсознательного «знания», что он будет. Да, я просто знаю, что скоро он появится, нисколько не сомневаюсь в этом. Ну и что, что жена уже далеко не юна, ну и что, что у нее некоторые проблемы со здоровьем: разве когда-нибудь раньше я обращал внимание на то, что внешнее не соответствует моему внутреннему знанию? Мы живем вместе в Киеве уже почти два года. Врачи дружно уверяют, что в ее ситуации заиметь интересное положение — чудо. Ну, значит, оно будет, это, с их точки зрения — чудо. И я при этом палец о палец не ударю. Нет, дух Святой тут ни при чем, я имею в виду, что не буду просить об этом ни Бога, ни Высшие Силы, не буду пытаться воспользоваться привилегией «главнокомандующего» некоторых Небесных Воинств. Ведь мне известно, что все во власти Божией, и если что-то происходит, равно как и не происходит по его Воле — это благо и ко благу. Давно научился принимать все так и только так. И вот уже не первый сон, где фигурирует сын. Правда, как-то странно: город весьма необычный, полномочия у меня довольно серьезные, и даже здесь — враги! Но такое вообще-то часто бывает, иногда сам себя во сне не узнаю: то выступаю в роли непобедимого кунфуиста, то какого-то владыки, миром заправляющего… [1]
Медленно вхожу в ванну, включаю кран горячей воды и секунд семь выжидаю, когда сойдет холодная. Затем кручу другой кран, трогаю струю и, убедившись, что комнатная температура достигнута, ополаскиваю руки, и лицо. Потом, наученный женою-стоматологом, чищу зубы колгейтом насухо, лишь после этого полощу рот. Гной, слизь и кровь вытекают глубоко из горла, отхаркивающими позывами помогаю им. Так происходит частенько. Если встаю ночью, то бывает еще хуже. Сплевываю почти коричневым, потом смываю с губ кровь. Нет, я ничем не болею. Это — результат ночных битв, которые разыгрываются в области чакры-вишудхи, расположенной в области горла. Ей достается как никакому другому органу, еще и монитор все время облучает так, что порой чувствуется онемение в области щитовидки. Ничего не поделаешь, это мои судьба, выбор и предопределение. Я послан Богом не для того, чтобы наслаждаться жизнью как все нормальные люди, а чтобы из глубин этого мира побеждать многие и многие его явные и скрытые злые элементы. В этом, к сожалению, я незаменим, и достается мне по-крупному.
Совсем недавно, в декабре, события, связанные со мною, вошли в свою решающую фазу, которая в скором времени полностью изменит природу человеческого естества. Я не только принимал в них самое непосредственное участие, но и был инициатором. Об этом пока никто не догадывается. А мне это только на руку. Можно избежать преждевременных и ненужных беспокойств. Хотя с каждым днем становится все очевиднее, что спокойная жизнь заканчивается. Это видно по многим признакам. Люди становятся все более агрессивными, неуправляемыми в эмоциях. Что-то словно обостряет в них все самое низменное. Что это? Сатана? Бог? Нет. Это моя работа, вернее ее прямое следствие. Я между делом изменил этот мир, но еще не успел предупредить об этом существ, его населяющих, и они переживают период адаптации, сами не понимая, что с ними происходит, в чем они оказались, и куда все катится-валится. Изменению прежде всего подверглись Управляющие Силы, их имена, функции, месторасположение. Больше прежними не могут оставаться ни календари, ни Боги, ни погода, ни климат. Все это с каждым днем становится все очевиднее, поскольку смещения Божеств с каждым годом становятся все сильнее. Скоро можно будет воочию видеть это прежде всего в погоде: зима и лето станут иными. На это ушли годы незаметной, почти подпольной деятельности. И раз я это осуществил — лишь я понимаю смысл, значение и пользу. Мне и предстоит объяснить другим, как перестроить внешнюю жизнь в согласии с внутренними изменениями. А изменять придется очень многое. Иначе не угнаться за все нарастающим духовным прогрессом. Люди и так уже отстали от понимания процессов, пока я не имею полноценной возможности это им объяснить.
На кухне теща весело приветствует меня, ставя на плиту какую-то очередную вкуснятину. Она женщина незаурядная, но ограниченная рамками семьи, как я — рамками этого мира. Обоим нам тесно в условиях, в которые себя загнали, но и у нее, и у меня — это сознательный выбор. Я сделал его ради человечества, она — ради дочери. Так вот и сосуществуем на взаимоуважительных началах, берущих исток в акте жертвенности. Мы хорошо понимаем друг друга, так как ее возраст практически равен возрасту моей первой жены — Антонины Петровны — Мамочки. Со времени решающей Битвы и Ухода Мамочки с земного плана прошло уже три года; из них два я женат на еще одной своей «половине», олицетворяющей Вторую Софию — премудрость Тела, Явь.
Сажусь на свое место, около окна, и пытаюсь собраться с мыслями, о еде вообще не привык думать, особенно по утрам. Этот механический процесс — словно часть утреннего ритуала, который не столько необходим мне, сколько неизбежен в круговороте бытия и семейного уклада. Я словно бы отдаю своеобразную дань уважения кому-то Невидимому, беру вилку и, ткнув в тарелку, препровождаю что-то теплое и белое в рот. Ага, жареное яйцо, рядом — остатки вчерашней пиццы. Но ее лучше отложу к чаю. Теща что-то говорит, автоматически что-то отвечаю. Разговор как разговор. Вот уже выяснилось и то, где жена пропадает в субботу утром. Ничего непредвиденного.
Итак, на чем я остановился в мыслях? Да. Люди ничего не понимают из того, что с ними происходит, но зато понимают существа куда более сознательные. Недавно с некоторыми из них общался. Они сами меня нашли, когда пригрелся в автобусе, возвращаясь с дачи, куда ездил забрать яблоки из подвала. Окружающие даже не заметили, что произошло. А произошло нечто из ряда вон выходящее. По приезду я немедленно рассказал обо всем жене и теще. И вот уже который день мы обсуждаем это событие.
Посланник Богов
В автобусе было жарко. После морозного, пробирающего до костей ветра тело расслабленно возвращает придержанный внутренний жар. Я сижу на одном из задних сидений и молча посматриваю то на мелькающие за окном пейзажи, то в салон, наполненный самыми разными людьми. Хочется спать. Глаза сами собой слипаются, но я борюсь из последних сил. Знаю, что засыпать в общественном транспорте нельзя. Сразу же попадаешь в облако накопленных здесь от вынужденного ничегонеделания энергий, мыслей, эмоций, страстей. Они начинают незаметно внедряться в тебя, голова тяжелеет, сердце будет медленно ныть, между лопатками появится тяжелое продавливающее ощущение, называемое мною «томагавк». Потом это долго придется очищать молитвами и просто оплачивать здоровьем. А я дорожу чистым состоянием. Оно мне нужно для чистой работы, в которой посторонние влияния желательно свести к минимуму.
В кульминационный момент, когда я встряхнулся, поймав себя на том, что последние три-четыре секунды клевал носом и даже что-то успел увидеть из области сна, вдруг произошло нечто. Я увидел Его. Он был как бы за окном движущегося автобуса. А может просто на линии моего внутреннего взора, потому что двигался одновременно с нами. Невозможно было сказать, где он находится и кто он, но ОН БЫЛ, существовал. Я полностью отдавал себе отчет в том, что вполне могу и не видеть Его, если захочу. Ведь для обычных глаз, для физической реальности — его нет! Но почему-то же я видел его и это не было галлюцинацией, потому что при желании мог отвлечься и не видеть! Все это заставило сосредоточиться (или рассредоточиться — трудно сказать, что правильнее), но все равно не удалось опознать его. И тогда я услышал слова, идущие параллельно моим мыслям, и звучащие именно так, как эти самые собственные мысли.
По первым же интонациям подумал, что вижу не совсем друга — так сначала показалось. Он начал без лишних предисловий как-то незаинтересованно убеждать пойти на договор с нынешним Хозяином этого мира, которого я называю Изгой, и который вот уже много Веков и Эр является «Богом» человечества. Разумеется, об этом не могло быть и речи, и мысленно я стал отвечать довольно грубо, жестко и бесцеремонно. В других случаях, наверное, вообще не пошел бы на такой контакт, но тут была задета Святая Святых моей души и Работы. Мне самым наглым образом предлагали отказаться от ее результатов и… заключить перемирие. И с кем! С тем, с кем я боролся не одну жизнь, на кого потратил все силы, с кем никогда не мог найти компромисса, кто не уступал мне ни в малом, ни в большом, у кого с боями, шаг за шагом, пядь за пядью отвоевывал право на жизнь и на свободомыслие в рамках созданного им Мира. С Сатаной!!! Разговор грозил зайти в тупик. А я не любил оставаться без ответа в том, что касалось дела, которому посвятил жизнь.
Сознание того, что не успел я еще закончить Перестановку Старых и Возрождение Новых Небесных Сил, как тут же меня попросили о перемирии, придавало уверенности в своей правоте и силе. Становилось очевидным, что на мою деятельность начинают реагировать и другие существа. Значит, я у цели, все идет как нельзя лучше, и, значит, скоро всему этому безобразию, творящемуся вокруг, придет конец. И теперь, перед самым концом, я собственноручно должен отказаться от завоевания? Когда был в куда более худшем положении — и тогда на это не велся. Меня искушали перед тем, как решил Пробудить этот мир, придя Буддой, меня искушали перед тем, как захотел Искупить этот мир, придя Иисусом, меня искушали и перед тем, как решился Преобразовать этот мир, придя Мухаммедом. С тех пор миновали века. А теперь то же самое пытаются сделать перед тем, как я собираюсь узаконить и воплотить в жизнь все эти Изменения?! Пытаются или просто выполняют необходимые формальности перед каким-то очень важным намечающимся мероприятием? Тогда перед каким? Хотелось бы узнать. Тут я призадумался и стал замечать в интонациях собеседника что-то вроде плохо скрытой симпатии. Да. Он, похоже, просто выполнял поручение, не заботясь о чем-либо другом. Отсюда и его отстраненность. Это совсем не походило на злой сарказм и анархичную иронию Азазела. А коль скоро общались мы на уровне мыслей, то он тут же уловил разоблачение. Оспаривать его не стал. Назвался «Посланником Богов». На что я спросил: «Гермес, что ли?»
— Не совсем.
— Ну, а каких же Богов ты представляешь, кроме Изгоя? — насмешничаю я.
— Это для тебя он — изгой, а для меня — Руководитель нынешней жизни, Тот, который послал для перемирия.
— Это верно. Но неужели он такой наивный или меня таким глупым считает?
— Его дело предложить мир. Ну, а ты смотри сам, как лучше. Пока что еще не все, далеко не все Силы мира ты переподчинил. Твои Силы гораздо малочисленнее его Сил и явная власть пока что не на твоей стороне.
— Ну, так это дело времени.
— Возможно. Однако, время — понятие относительное, оно состоит из событий его наполняющих. Согласись, что формировать события будешь не только ты, но и он. Война подзатянулась, и он предлагает то, чего никогда раньше не предлагал: союзничество.
— Так уж и никогда? А предложение в мою бытность Иисусом? Как это там звучало, дай вспомню? Что-то вроде: «…все царства мира дам тебе, если поклонишься мне!» И о каком союзничестве может идти речь? Чтобы вместе штурмовать Врата Небесного града? А он там часом не «перебрал» за обеденной трапезой?
— Верно. Если «поклонишься», то есть, станешь ему служить. А сейчас речь не о службе, а о партнерстве, надеюсь, разница более чем очевидна. И не о штурме речь, а о дальнейшем совместном преобразовании жизни.
— А чего это он так обо мне печется?
— Не печется, а просто признает твои — равные ему — полномочия. У Иисуса он таких полномочий еще не признавал, если помнишь. Но ведь, хочешь — не хочешь, ты прошел через коронование на кресте… Такое уже не сбросишь со счетов. Князь мира далеко не глуп. И Писание ваше, в котором говорилось: «Когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его. На подвиг души своей Он будет смотреть с довольством; через познание Его Он, Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на Себе понесет. Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу за то, что предал душу Свою на смерть…» [2]— Правитель мира знает не хуже тебя, уверяю. Не находишь ли ты, что подошло время исполниться этим словам? Ты принес себя в жертву за своего Бога, теперь имеешь право делить с Богом этого мира власть. Все как бы закономерно. Князю неважно, как люди понимают эти слова, он-то их понимает правильно и знает, с кем в твоем лице имеет дело. О законности и регулярности твоих воплощений на земле ему басни рассказывать не надо.
— А что это мне дает, не пойму? К чему заключать с ним союз?
— Он аргументирует так: зачем тратить уйму сил на то, чтобы Творить заново, когда все уже есть в готовом виде, нужно только уметь воспользоваться. Ведь не все зло и вред, есть же и полезно-рациональное в том, что он делал. В целом, доводы разумные, согласись.
— Да я и не отрицаю этого. Но он Духом совершенно губительным жизнь наполняет и тем самым все самое благое портит. Ты предлагаешь оставить Его формы, но вложить новый Дух или оставить Его Дух, но создать новые формы?
Мой собеседник немного смутился, явно не ожидая такого пристрастного «допроса», но продолжил ничуть не менее уверенно и обстоятельно, чем до того. В это время мы выехали на прямую трассу на Киев, то и дело нас обгоняли машины и тем самым отвлекали мое внимание, пока автобус не набрал приличную скорость. Посланник Богов, насколько было возможно вежливо, указал на некоторые мои ошибки и добавил, что они находятся под строгим контролем Богов, а значит и Его Руководителя, но они же не пытались полностью помешать мне или сбить с истинного Пути. И там, где речь заходит о Духе, он ничего существенного сказать не уполномочен, поскольку Дух — это как настроение, за него отвечает лишь сам носитель.
«Ну, так если ты не уполномочен вести переговоры в полном объеме предполагаемых вопросов, то о чем вообще говорить!» — продолжал грубить я, надеясь сбить с него самоуверенную «спесь» и как можно быстрее закончить разговор, результат которого был понятен с самого начала. Но этот «искуситель» почему-то не сдавался и не исчезал.
Какое-то время мы ехали молча, просто наблюдая друг за другом. Я пытался осмыслить происходящее. Было очевидно, что ничто мне не грезится — я не спал, был в здравом рассудке и держал ситуацию под контролем. И при этом слышал слова, не слыша ни звука, словно бы мне просто передавались чьи-то мысли, озвучиваясь в моей голове, как это бывает при чтении книги про себя. Однако это не было раздвоением личности. Различая «им» и мною сказанное, при желании, я в любой момент, мог положить «разговору» и видению конец, вновь без труда вернуться в обычное состояние. То есть, мог не обращать на него внимание, и он — пропал бы. Однако игнорировать его почему-то не хотелось. Так как эта личность, казалось бы, выступающая от лица самого князя мира сего, не производила на меня отталкивающего впечатления. Это мне, довольно категоричному по натуре, было странно вдвойне. Несколько раз нечто подобное уже случалось в детстве и юности. Мне приходилось общаться с некими существами, назвавшимися тогда другими именами. Но я уже успел подзабыть, как это происходило и чему способствовало. Надо бы на досуге повспоминать подробности.
Попытавшись «рассмотреть» его получше, невольно отметил, что лицо — благородно, а черты довольно знакомы. Но откуда, почему? Этого я знать не мог или не помнил. При этом не было четко видно его лица, воспринимался некий дух от него идущий, который и рисовал его «образ». Через некоторое время, собравшись с мыслями, решаюсь продолжить диалог.
— Скажи, Посланник Богов, а сам-то ты как думаешь: должен я соглашаться или нет? Только честно!
— Он улыбнулся как-то по-детски доверчиво, будто бы услышал то, чего ждал.
— Думаю, не должен. У тебя есть на это причины.
— Значит, твое личное мнение может не совпадать с мнением пославшего тебя?
— Может быть и так. Но мое мнение я еще не высказывал.
— Но ведь ты только что сказал, что я не должен следовать твоему предложению!
— Этого я не говорил. Сказал лишь, что у тебя есть веские причины и полное право так не поступать.
— Это не одно и то же?
— В первом случае я бы говорил то, что думаю, а так я лишь констатирую факт, видя твой настрой и зная все, связанное с этим.
Мое удивление зашкаливало. Представитель ярого противника не только благороден, честен и откровенен, но еще и не льстит, и не угрожает, не собирается добиться результата любой ценой! И он явно знает, почему я не соглашаюсь. Это что-то из области фантастики! Мои симпатии бесконтрольно возрастали. Это не первый случай общения с Невидимыми Силами, я, как обычно, был предельно осторожен и собран, но сейчас все говорило о том, что случай незаурядный. Более того, его незаурядность усиливалась его… обыденностью. Не было никаких «знамений свыше», громогласных голосов «сверху», не было света с Небес и всего такого прочего, что в сознании обывателя прочно ассоциируется с Появлением Высших Сил. Да, мне приходили Откровения от Бога вот уже с десяток лет, это тоже происходило вполне обыденно. Но это происходило внутри меня самого, где-то в области Высшего духовного «Я», никаких чудес здесь быть и не могло: я прекрасно знал себя, свой характер, способности и возможности и пользовался всем этим для трансформации и фиксации получаемых Энергий в слова, когда меня сподвигал на то Бог. Чудом можно было назвать лишь то, как удавалось все эти энергии облечь в правильную строгую форму со множеством пересекающихся мест, глобальных тем и действительно новых для самого себя понятий и истин! Причем, не одномоментно, а на протяжении многих-многих лет. Поэтому-то имелись все основания называть это именно Откровениями от Бога. Потому что человеческая деятельность такой не бывает. Если нет традиционной преемственности, а деятельность не направлена на людей, на признание и пользу, видимый эффект и успех — у нее нет смысла и стимула. Всего этого здесь не было. А рост духовного мастерства, знаний и умений происходил и весьма очевидный. Вместе с этим возрастали возможности, силы, полномочия. Каждый год открывал все новые и новые пути. А если не от людей, не при помощи людей — то от кого?
Я привык полагаться на себя, зная, что Бог говорит через мой внутренний мир. Но сейчас все происходило как-то в обход моего «Я», было практически как в жизни, только не видно окружающим! А ведь место не уединенное: кругом люди, я их вижу, они видят меня, внимание и память не отключаются ни на секунду. Это напоминало лишь то, что испытывал в детстве, общаясь с Раулем! С тех пор много воды утекло, я успел слишком погрузиться в материальный мир и привык духовные явления отслеживать не непосредственно, как было раньше, а через зримые символы, знамения, образы и последующий анализ. Такой способ был менее продуктивным, но давал возможность всегда придерживаться рационального: что бы ни произошло, всегда сохранялась привязка к проявленной реальности. Но сейчас все вдруг опять вышло на уровень прямого, непосредственного восприятия иного мира. Значит, происходило что-то значительное, важное, раз дали снова видеть невидимое. Я еще внимательнее присмотрелся к Посланнику и попытался найти точки пересечения, осмыслить положение и статус обратившегося ко мне Существа.
Одним миром мазаны
Наводящими вопросами мы незаметно перешли в область прощупывания друг друга. Точнее, зондирование было с моей стороны. Он, казалось, и так хорошо меня знал и благосклонно давал возможность ближе познакомиться с ним. Итак, я выяснил, что Он представляет здесь интересы того самого Изгоя-Прототема, отношения с которым у меня никак не складывались на протяжении многих и многих веков. Этого Изгоя люди обычно не воспринимают как Зло, он для них — Земной Бог, Бог всех их земных благ. Исходя из этого, картина выстраивалась печальная. В истории моих приходов на землю всегда повторялась одна и та же ситуация: я говорил о другом — Истинном Боге, который мало имеет отношения к материальному миру, а значит, и к сиюминутным нуждам людей. Поэтому обычно люди высмеивали, гнали меня, отворачивались, ведь никакой видимой пользы от меня, как они считали, нет. Но когда я уходил с земного плана (или во второй половине земной жизни) происходило одно и то же: находились самоотверженные последователи, которые все-таки распознавали полезность моих призывов, и мир начинал делиться на тех, кто верит, и тех, кто — нет. В качестве основной и главной пользы моей деятельности обозначали намерение и полномочия сделать людей вечными, бессмертными существами. После чего начинались трения духа с материей, в результате которых принявшие идеи заключали перемирие с другой стороной, все вместе соглашались признавать меня Посланником Бога, а обозначенного мною Бога — Истинным и Верховным. Удержать мир на границе союзничества духа с материей — практически недостижимая задача, которая передо мною никогда не стояла. Во всяком случае, до сих пор. Поэтому на земле я выступал лишь в роли Глашатая, Учителя и Законодателя душ. Интересы тел оставались до сего дня вне моей компетенции. Это не значит, что такие задачи не решались, просто они всегда были как бы второстепенными, параллельными, никогда не сливались с интересами Души, доминировавшими во все периоды прошлой моей деятельности. А над человеческими телами (имеется в виду не только физическое) всегда доминировал исключительно Прототем и его братия.
Именно здесь-то обычно и поджидал сюрприз. Выяснялось, что вера в Бога, как и все остальное в бренном мире, должна на чем-то зиждиться, иначе она просто теряет движущую силу. При моей жизни она зиждется на мне самом: словах и решениях, поступках и примерах. А на чем может строиться и держаться вера без меня? Конечно на «священных» текстах, на строгой законности, обрядовости и иерархии руководителей. И никому не приходит в голову, что данные «инстанции» уже в компетенции совершенно другого Бога, локального творца материи — Изгоя. С того самого момента, как живую веру хотят узаконить, увязать ее с жизнью — она перестает быть верой! Она становится ВЕРОИСПОВЕДАНИЕМ. А это — принципиально разные вещи. Ведь ключевая идея веры — о Жизни Запредельной, вечной, совершенной. Она всегда носит лишь воспитательный характер, предназначение которого — подготовить душу к Иным Сферам. Вероисповедание же — это форма материального общественного сосуществования, обремененного условностями.
На земле смысл моей веры всегда один и тот же: претерпевать (по возможности, улучшая себя) эту жизнь — ради Той. Ради Верховной Обители Бога. В противовес этому то образование, которое на земле имеет название религии [3] и вероисповедания — практически целиком и полностью обычное эгрегорическое построение, лишенное возможности развития и держащееся лишь на усилении и разукрашивании уже существующих элементов. Для переделки такие построения не годятся: оказывается проще выстроить заново, чем переделать эти многовековые сооружения, громоздкие снаружи, но обветшавшие внутри.
На этом пути было странным осознать, что все существа Истинного Бога, входя в этот мир, становятся кем-то и здешнему Богу, так как пройти мимо него невозможно: везде его Адепты, Слуги, Чиновники, все учтено и вымерено. Поэтому независимых друг от друга не существует — повязаны все. И если ты хочешь проявиться в этом мире, придется войти в соглашение с этими Силами, иначе просто не сумеешь проникнуть в их мир в «законном» статусе. И только в таком присвоенном тебе статусе можно «воплощаться» кем-то и где-то на относительно долгое время, так как неподвластного, неподчиненного Изгою в этом мире попросту не существует. Когда-то так случилось со многими моими Представителями, которых направил в мир Промеи для Работы, начиная с Гефеста. Потом то же самое проделал и я сам. С самого начала сумел стать ближайшим родственником наиболее влиятельным Силам Изгоя, так как пришел в мир через его отрекшегося Сына — Сабаота. То есть, на земле по рождению я всегда являлся сыном Сабаота, и, значит… внуком самого Изгоя. Благодаря этому мог рождаться или воспитываться в семьях и родах царей, глав кланов, фараонов и раджей. Моя царские полномочия, практически, никогда не оспаривались, просто сам я быть продолжателем династии царей, в привычном для них понимании, никогда не хотел. Я не подходил им для их меркантильных забот, а их институты не устраивали меня, и потому, рано или поздно, наши интересы расходились, приходилось становился самостоятельным и независимым царем-одиночкой, руководящим горсткой избранных адептов.
В основном, это было достижимо лишь через уход из социума, странствия, аскезы или какой-то другой конфликт с обществом. Достаточно вспомнить мои последние явления, хотя бы в том виде, в котором их сохранили в анналах истории: Рама был сыном царя Дашаратхи, владевшего обширным государством со столицей в городе Айдохье. Кришна, сын Васудевы и Деваки — происходил из царского рода. Заратуштра родился у жреца Пурушаспа, из рода Спитама, его мать звали Дагдова. Будда Шакъямуни — сын царя Шуддходаны и царицы Махамайи из небольшого государства в Северной Индии. Моисей — принц Египта, воспитанник фараона, поэтому и имел достаточный авторитет для того, чтобы целый народ в короткое время согласился слушаться его. Иисус — прямой потомок царя Давида. На кресте было написано «Иисус Назарей — царь иудейский», и это соответствовало как духовной, так и материальной истине. Мухаммед — прямой потомок Курайша — главы рода Курайшитов, управляющих Меккой и религиозной Аравией в целом. Воспитывавший его дед Абд Аль Мутталиб был сыном Хашима, хранителя Каабы, одного из двух родоначальников рода Курайшитов.
История подтверждает, что я никогда не воевал за трон для себя лично, но помогал установлению справедливых царств, исповедующих правильную веру. Как известно, Кришна убил незаконно захватившего власть раджу Кансу и вернул трон его отцу, а впоследствии, победив в Великой Битве при Курукшетре, сделал царем своего ученика и друга Арджуну. Заратуштра стал Главным советником и управителем царя Виштаспы и превратил его царство в теократическое государство, воевавшее с соседями за право исповедовать и распространять религию Заратуштры. Иисуса, отказавшегося возглавить движение против римлян в качестве царя-мессии, все же «короновали», хотя и весьма жестоким образом. Мухаммед стал не только вождем арабов и главнокомандующим огромной армии, захватившей всю власть в Аравии и за ее пределами, но и выстроил религиозное государство невиданного доселе типа, где все люди были равны перед Богом, молились пять раз в день, богатые добровольно жертвовали бедным из своих средств! При этом, когда один человек в смущении стал дрожать перед Мухаммедом на пике завоеваний, он вразумил его примерно следующими словами: «Чего же ты боишься меня? Не нужно видеть во мне царя. Я такой же араб, как и вы, вырос в пустыне, питался молоком верблюдиц, пас овец и собирал ветки для костра!» Ближайшие сподвижники Мухаммеда становились по очереди вождями народа после его смерти. Будда дружил со многими царями, которые считали его не только равным себе, но и становились его последователями, разрешая беспрепятственно организовывать на территории Индии религиозные общины и монастыри. Количество этих монастырей к моменту смерти Будды было огромно. Моисей, выведший евреев из Египта, стал их вождем и сумел сплотить вчерашних рабов в единый народ и единую армию, привил одинаковые взгляды, создав небывалую в истории кочевую религиозно-государственную систему, целиком и полностью подчиненную Высшим идеалам и целям и независимую от всего, что «приземляет» оседлого человека.
Вместе с Посланником люди всегда получали временное раскрепощение от необходимости строго следовать заведенным Изгоем порядкам. Потому что именно в лице Посланника они получали «царя, равного себе» и чувствовали не только радостное и редкостное равноправие с Богом, но и присутствие во всем Божьего провидения… В рассказах о Будде, например, однозначно сохранены слова самого проповедника на эту тему, и звучат они следующим образом: «Отец-царь, услыхав, что сын его ходил по улицам его города и просил милостыню, пришел в ужас и, выйдя к нему, вскричал: «Знаменитый Будда! Зачем ты подвергаешь всех нас такому позору? К чему ты просишь милостыню? Неужели ты думаешь, что я не в состоянии накормить всю твою нищенствующую братию?». «Благородный отец мой, — отвечал Будда, — таков уж обычай нашего рода». «Как так? — вскричал отец, — разве ты не потомок царского рода? Никто из нашего рода не унижал себя таким образом». «Благородный отец мой, — сказал Гаутама, — и ты, и семья твоя можете требовать себе царских прав, но я происхожу от древних пророков, которые всегда поступали так, и обычаи их хороши, как для этого мира, так и для того, который ждет нас. Если кто-нибудь находит клад, то он обязан, прежде всего, поделиться им со своим отцом, отдав ему лучшую часть. Позволь мне поделиться с тобой найденным мною сокровищем»»
Ни для кого не секрет, что мои учения всегда держались на двух столпах: свободомыслии и царском покровительстве, которые должны были, по идее, исключать друг друга, но на деле часто друг другу сопутствовали. Именно цари во многих случаях поддерживали меня, давали добро на распространение учения. Прототем не в силах был помешать мне устанавливать «царствие» по собственным представлениям. В обход денег, славы, благосостояния, круговой поруки, политических махинаций, бестолковых войн за территории и богатства, с игнорированием всех и всяческих заслуг, если они не были заслугами перед Богом. Любой царь, поддерживающий меня, становился одновременно мирским царем и духовной личностью, так как ему давалась уникальная возможность совмещать власть светскую, которая, безусловно, требуется не очень развитым представителям человеческого общества, с властью духовной. Царь, служащий примером такого сочетания, давал каждому человеку надежду на возможность урегулировать постоянный конфликт между духом и телом, запросы которых различны и часто противоречат друг другу.
Большинство же не могли быть столь независимыми: они вынуждены брать на себя какие-то функции и полномочия от Изгоя и строго выполнять их в этом мире. На деле это выливалось в их прочные связи с какими-то существующими в мире общественными структурами: родовыми, профессиональными, политическими, религиозными, социальными. Лишь потому, что всегда разрушал эти связи, я никогда не получал полноты светской власти в этом мире, хотя и имел к ней самое непосредственное отношение. Противопоставляя власти светской — власть духовную, земным царям — Отца Небесного, я оказывался как бы вне всех земных условностей и мог вести себя относительно свободно и независимо, так как Силы Изгоя, будучи ниже меня рангом, не имели права (да и возможности) меня закабалять. Это ставило меня особняком и дорого обходилось: сначала от меня отворачивались, когда набирал баллы — гнали, а когда начинал входить в силу — очно и заочно приговаривали. При всем том, что никто не оспаривал ни нравственных, ни человеческих достоинств, ни царских полномочий. Так было много раз в прошлом. А что нам готовит настоящее?
По праву завоеваний, которые совершил Мухаммедом, теперь мне можно было нарушить всегдашнее правило и прийти в мир, не имея никакого отношения к царям. Более того, это был самый серьезный вызов. Ведь если самый обычный человек, родители которого, мягко говоря, не слишком поднялись по социальной лестнице, а сам он не получил сколько-нибудь серьезного образования, сумеет достичь уровня Руководителя жизни — системе Изгоя, построенной на строгой иерархии и родовых отличиях, придет конец. С этого момента все в жизни поменяется, разрушатся прежние связи, представления, каноны. Мир переживет самую небывалую из всех революций. Революцию, в которой НИКТО побеждает НИЧЕМ.
А как же иные Силы? Вот тут-то и становилось понятно, что и Архангелы, и ангелы, и прочие, если собирались оказывать на этот мир хоть какое- то влияние, не могли миновать иерархии Изгоя. Им тоже было отведено в его системе строго свое место, требовалось совмещать Высокие потребности с необходимостью обслуживать нужды этого мира по правилам его Главы — Прототема. Они не были свободны, как я, и потому работали, находясь в зависимом положении. Но, освобождая человека, я освобождал и Их, революция касалась всех миров без исключения, всех Существ во всех видах. А новые взаимосвязи должны возникнуть в зависимости от того, кто и как себя проявил на пути достижения этой цели.
То есть, теперь этим существам, если они намеревались продолжать исполнять свои функции и дальше, требовалось выяснить взаимоотношения со мною, перегруппироваться и перепрофилироваться. Иначе многие из них окажутся вне Новой конфигурации Небесного царства, выстраиваемого для Руководства жизнью без Изгоя. И здесь каждый мог рассчитывать на что-то лишь в соответствии с тем, как он помогал и какое имел к этому отношение. Точно так же происходит и при смене земной власти. Но сейчас, силясь понять мотивы и статус показавшегося мне Существа, я еще не догадывался, что миг этот так близок.
Альтаир
Прошло еще несколько дней, и картина происходящего стала полностью ясной. 4 декабря 2001 года произошло знаменательное событие, которое позволило «новому» знакомому полностью открыть мне истинное положение дел. То, что было задумано на Небесах еще до воплощения, неожиданно напомнило о себе. За предшествующие дни я успел несколько раз плотно пообщаться с Посланником Богов. В более непринужденной обстановке он назвался мне «Альтаиром», рассказал много интересных вещей о себе, обо мне, о моей жене и жизни в целом. Я увидел в нем друга. Простого, открытого, незамысловатого.
Это было вечером дома. Я, по обыкновению сидя по-турецки на широкой кровати, думал о чем-то своем, как вдруг в воздухе стало чувствоваться чье- то присутствие. Уже имея опыт, сосредоточившись, вижу Его, как мне показалось, по пояс обнаженным, или просто он так чист и прозрачен, что создается впечатление, будто на нем нет одежды. В красивой белой чалме, со слегка скрещенными на груди, но не переплетенными руками, он, проявившись откуда-то справа, сразу же поклонился со словами: «Приветствую тебя, мой повелитель». Я немного опешил и, отшучиваясь, спросил, что бы это значило. Он вполне серьезно (как выяснилось, он был большим юмористом) ответил, что Изгой «заточен» и теперь никто иной как я — его повелитель. И вообще «Повелитель миров», поскольку скоро мне официально присвоят этот статус ответственные Лица и передадут соответствующие полномочия. Было от чего прийти в смятение.
— Чего-то не пойму: то «Помирись с Изгоем», то «Мой повелитель»… Где логика? И вообще, как же я могу быть Повелителем миров, если и в этом-то мире не очень ориентируюсь?
Пропустив мою колкость мимо ушей, Альтаир как ни в чем не бывало отвечал:
— Ориентироваться и не надо. Надо просто занимать свое обычное место. А от того, что ты делаешь, занимая свое место, все и будет зависеть во всех мирах. Так как на тебя невольно будут равняться и с тобой считаться. Твои мотивы, цели и средства отныне становятся главенствующими. Вот и все. Ничего сверхъестественного. Собственно, так всегда и было.
Немного подумав и взвесив происходящее, решаю подыграть.
— Ты это предвидел? Получается, Альтаир, ты считаешь, что теперь я занимаю место Изгоя? А раз ты служил ему, то обязан служить мне?
— Нет, место Изгоя может занимать только Изгой. Ты имеешь его полномочия в этом мире, так как он отказался от прав на него и теперь находится в заточении.
— Но почему он отказался?!
— Потому что вышло его время. Силы, которые ты расставил вокруг его мира, начали вступать в свои права, и ему ничего иного не осталось, кроме как бросить своих на произвол судьбы, все равно их функциональность все больше ограничивается, перспектив нет. Их активность явно убывает, активность твоих Сил, напротив — нарастает. Даже если он останется — от него ничего не будет зависеть: управлять твоими Силами, мой повелитель, он не может. А от договора о перемирии ты отказался. К счастью. Если бы согласился — то он попробовал бы оставить за собой прежние полномочия, отдав тебе лишь часть владений.
— Альтаир, теперь мне многое из твоего поведения становится понятным. И все-таки почему же ты решил перейти на мою сторону? А другие как же? Много вас таких, брошенных на произвол судьбы? У меня в голове сейчас миллион вопросов!
— Я и был всегда на твоей стороне, но положение обязывало выполнять функциональные обязанности, так как должен соответствовать статусу, присвоенному мне в этом мире — Вестник Богов. Теперь, когда Изгой упразднен, я буду соответствовать этому и дальше. Но мне гораздо приятнее не разрываться, а быть таким же целостным, как и ты, мой повелитель… Другие будут отвечать за себя сами, сколько бы их там ни было. Ведь кому- то нравилось то, что происходило при Изгое, а кому-то — нет. Но все ему служили верой и правдой. И чего было ему не служить: кормил, поил, хвалил. Ну, доил периодически, так это дело такое… можно и потерпеть. (Здесь Альтаир хитро улыбается). Знали, на что и ради чего шли. Не так ли? Лично моя совесть чиста, помогал тебе как мог. А уж теперь — и подавно!
Потомок Предка Звездного Орла
На следующий день, пятого декабря, пришло Откровение. Я записал его днем, хотя обычно Откровения приходили ближе к ночи, когда суета людская и энергии, ею порождаемые, немного успокаиваются, не мешая настраиваться на Высшее. Но, видимо, при данных обстоятельствах это не имело решающего значения.
«Ну вот, переосмыслены начала, и вздохом Истины наполнены меха для всех, кого в веках закабаляла активная позиция греха. Быть может, в этом обретут значенье все, кто его растратил впопыхах, чтоб состоялось их несоглашенье с тем, кто для Духа изготовил прах! Или, быть может, Новым осознаньем они возвысят собственный Удел, где счастье уж не будет Испытаньем, а Огорчение — толчком для новых дел… Их суть известна, а Путей — без счета, и каждый путь извилист и тернист, Мне будет жаль, когда опять кого-то прельстит не Высь, а Опусканье вниз. Но только так стеченье обстоятельств для каждого находит свой подход и совершает Суд без препирательств: одним дает, а у других берет. Когда бы в том творилась Справедливость, Гармонии всеобщей Высота уже бы в коммунизм превратилась, и процветали б ваши города. Но этой силе не дано умножить душевного пространства чистоту, и лишь тела страстей она корежит, наживу выдавая за мечту. Не в том ли было ваше устремленье, чтоб до конца себя не осознав, уже затеять Новое Творенье с такою ж, как у всех шкалою прав? О, как вы заблуждаетесь, наивные, вам молодость лишь для того дана, чтоб сохранили вы ее невинною: без женщин, без азарта, без вина; а когда возраст зрелости приходит, иные формы созидает Явь: любовь в сердцах пристанище находит, оплотом Жажде Развиваться став! И лишь когда вы Разумом и Чувством сильны, как кони, рвущиеся в бой — Я разрешаю детям в вас проснуться, чтоб вы могли наполнить их собой. Чтоб чистый лист не наспех был исписан, а чутко и внимательно, ведь им Я руководствуюсь, насколько ты воспитан, и одного ли мы с тобой хотим!!!
Наивные, отбросьте заблужденье, что мир поделен на своих-чужих, у всех у вас одно происхожденье, и всем вам друг без друга не прожить. Я знания даю и Воспитанье тем, кто приемлет немирской покой, кто сердцем не питает злодеянья и злом не укрепляет имидж свой.
А раз две трети созданного мира законам своенравным отдались, Я вам сказал: «не делайте кумира, иначе оскудеет ваша жизнь». Две трети — это то, во что одеты, что кушаете и несете в дом, это приветы, песни, что пропеты, дела, что отложили на потом, это желанья, это сон кошмарный, друзья на день и на года враги, две трети — это замысел коварный, поблажки чьи-то, чьи-то кулаки. Неравны части, разны результаты, и лишь от вас зависит, каковы последствия и чем они чреваты для вас и тех, с кем побратались вы. Две трети, это много или мало? Сними штаны, рубашку и носки и согласись, что неуютно стало, насколько стало — так вы далеки. Понятен образ Мой? За эталоны берите то, с чем в этот мир пришли, тогда никто не заберет короны, и никогда не быть вам на мели. Ведь Я предупреждал, что Обнаженье — возможность с Духом плоть отождествить, и обнажил вас ровно в то мгновенье, как полномочия Изгой пришел сложить. Он был спокоен, не сорил словами, грехов своих ничуть не умалял и, напоследок, подшутил над вами, забрал с чем в вас себя отождествлял:
— Взгляни, они об этом пожалеют, им будет больно внешнее терять, конечно, они многое умеют, но только когда есть на что пенять!
Он много мин оставил по уходу, случайно или будущим во вред и в Заточенье прекратить икоту он вряд ли сможет много сотен лет. А Я бы вам советовал не медлить и пока шок начальный не прошел, Миры подвластные обмерить и проверить, а уже после принимать Престол. РОДОВ — ДВЕНАДЦАТЬ, ты все понял верно с подачи Альтаира и Жены, но не спеши кроить бумаги нервно, они еще окажутся нужны. Теперь, чтоб совершить перестановку, тебе, как ПОВЕЛИТЕЛЮ МИРОВ, необходимы знанья и сноровка, как в мире действий, так и в сфере Слов. На это, как всегда, есть свой Период, не жми на газ, а привыкай к рулю, чтоб не лететь вперед — глаза на выкат, и не кричать: «С дороги, задавлю!» Есть сферы, где тебя совсем не знают, есть даже где не побывал Изгой, представь, к ним Глашатаи пребывают и говорят: «Наш БОГ совсем не злой!» А они спросят: «Что такое злоба?», и нужно будет это объяснять? Это как сыну объяснять у гроба, какой изменщицей коварной была мать!
Ты армию собрал в престольном граде, но чтобы власть Мою распространить, пусть все узнают, чего это ради они должны иным властям служить. А это — очень трудная задача, все остальное — семечки в раю, на каждый свой удар получишь сдачи, чтоб правильную выбрал колею. Совет БОГОВ пришлет к тебе Визиря, чтоб Договор Двувластья подписать, ты соглашайся (только ради мира), а как быть дальше — то не им решать. На твою зрелость положиться можно, тем более, когда пришла пора, Вселенная придет к тебе охотно, но хватит ли приёмного двора?
Жене твоей могу на утешенье ответить на ее больной вопрос: плюс — минус обретают Единенье и трансформируются в цепь Метаморфоз. Все, что вовне, то и внутри у Яви, и потому Периоды Побед она считать своей Победой вправе со всеми, Кто слетается на свет. А как оно на ней отобразится — решать отнюдь не кровяным тельцам, она пришла Тобой Преобразиться и стать достойной матерью Мирам, а раз Миры пока не под контролем и нужно время, чтобы их объять, похвастаться не может полнокровьем, не только ЯВЬ, но и Вселенной Мать.
Руководить пускай тебе поможет Потомок Предка Звездного Орла, не позовешь — и он не потревожит, твои дела — всегда его дела. Не корыстью и не Моим давленьем он предпочел общение с тобой, руководимый лучшим Устремленьем, он от рожденья был твоей звездой, и именно ему ты всем обязан: от Осознания до этих самых слов, теперь, когда Отец Миров упрятан, нет ничего, к чему он не готов.
Заботами Святого Гавриила светила Вифлеемская звезда, которая тебя и побудила на все необходимое тогда. И весь Коран от слова и до слова через него тебе я передал, другого не было тогда пути прямого и, разумеется, Изгой всегда все знал. Поэтому так тяжело давалось тебе твое движение вперед, позавчера все в корне поменялось, и он отчет теперь не отдает.
Не возгордись и не ищи поблажек, у легкого — ничтожная цена, пусть будет Путь не то чтоб очень тяжек, а словно это горная страна: то вверх, то вниз, то поворот, то прямо, и кажется, что цель уже близка, чтоб твоя мышца стала сильной самой, но оставалась нежною рука.
Об остальном чуть позже расскажу, когда ты в обстановке разберешься, а я тем временем моменты отслежу, с которыми ты вскорости столкнешься.
Учись трубить Побудку и Отбой для многих Душ, нашедших выраженье, для них теперь общение с тобой — Единственная цель и наслажденье!
Все знали, что к атаке перейдет тобою собираемое Войско, так пусть теперь никто уже не ждет, что взявший меч на полпути уймется!»
Из Откровения стало ясно, что тот, кто скромно назвался Альтаиром — на самом деле имеет в копилке своей биографии куда более известные имена, но не хотел, видимо, ими шокировать и вводить в смуту, а уж тем более бравировать — это был Потомок Предка Звездного Орла — Архангел Гавриил… Именно он всегда передавал Откровения от моего Небесного Отца, именно он общался со мною под видом Рауля и под видом других существ чуть позже, перед армией. Теперь становилось понятно, почему еще тогда, в далеком 1981 году, он умудрился называть меня «мой Повелитель», правда, ловко это замаскировав для детского сознания… Он был скромен, абсолютно нетщеславен и щадящ и всегда выступал лишь в том виде, в котором его готовы увидеть. Он не ошарашивал незнакомыми или высокопарными словами, напротив — старался быть на равных и обладал огромным чувством юмора, помогавшим мне его воспринимать…
В Откровениях он всегда слово в слово передавал послания Самого Отца Небесного, обращенные лично ко мне, а также мнения и суждения Бога, предназначенные другим людям, моим сподвижникам и человечеству. Альтаир был настолько мастером своего дела, что лишь изредка и вскользь в изложенном чувствовалось присутствие передаточного звена. Воистину он соответствовал титулу «Вестника Богов». Но раньше, коль он находился и на службе у Изгоя, тот контролировал каждый мой шаг, зная содержание Откровений. Отныне все изменилось — я теперь сам себе хозяин, и Боги вот-вот должны будут признать за мной какие-то уникальные полномочия. Время снова должно было все расставить на свои места.
Так Архангел Гавриил (переводится как «Сила Божия») в иудаизме и христианстве, он же Джабраил в мусульманской традиции, он же Воху Манна (переводится как «Благая мысль») в зороастризме, он же Альтаир, принес мне Весть о моих новых полномочиях в мире Изгоя и Промеи. Когда он ранее говорил об уполномоченных на доставку этой вести Существах, оказывается, скромно имел в виду… себя самого, того самого, кто на протяжении многих лет передавал мне Вести от Небесного Отца.
Позже я выяснил, что Альтаир с арабского переводится как «Летящий ястреб», а сама звезда входит в созвездие Орла, и поэтому-то, вероятно, в Откровении он был назван «Потомок Предка Звездного орла». Исходя из того, что Брахмы воплотились в мире Промеи в виде светил, понятно, почему он так представился: из скромности и подчеркивая независимость от своих «сформировавшихся» образов. Он был самим собой и не собирался подыгрывать ни одной из религий, сославшись на какое-то свое «раскрученное» имя. В этом мы походили друг на друга. Само по себе это говорило об истинности его сути. Той сути, которую он проявлял, называясь мне когда-то давно в Аравии Джабраилом и передавая Откровения, впоследствии легшие в сборник, известный как Коран.
Последняя западня Изгоя
В духовном смысле все, наконец, вставало на свои места. Окончательно объединились мир горний и дольний: я вновь обрел полноценное понимание и великодушного друга, с которым уже много было пройдено. Он в очередной раз взялся помогать в этом нелегком деле — упрощать мир, одновременно усложняя представления о нем. И здесь, в Киеве, сейчас не было никого, кто мог бы быть мне полезен так же, как он. Я больше не был одинок. Посреди видимого мира полным ходом зарождался другой, невидимый, но — гораздо более весомый и влиятельный. И кроме Нострадамуса о том, что должно прийти в мир с пятидесятой широты, знала лишь горстка людей.
Но в мире видимом все осложнялось последними распоряжениями Изгоя. Его «минами» и фактом того, что он забрал то, с чем в людях себя «отождествлял». Получалось так, что слишком уж многое в людях было его детищем, и народ не хотел отпускать это, бессмысленно цепляясь за ускользающий шлейф былого. А значит, и за ушедшего уже Изгоя. Дурные эмоции, нечистые желания, тайные грешки остались, а платформа для их реализации исчезала! На Украине это «былое» обрело формы национализма, собственничества и борьбы за политическую и экономическую исключительность. Подспудное и всегда осознававшееся большинством как недостаток, теперь выходило на уровень идеологии, становилось Законом жизни. Обстановка все больше накалялась. Украина, словно напрочь забыв уроки своей непростой и жестокой истории, вредничала и отдалялась от России, от славянских братских уз. В сознании народа разграничительная линия, внезапно возникшая между Старыми и Новыми Силами, снова интуитивно выливалась в то, что красной линией проходило через всю ее многовековую историю, то угасая, то разгораясь вновь: конфликт между Западом и Востоком. В прошлом это всегда заканчивалось экспансиями, страданиями народа, враждой князей и братоубийственными войнами…
Изгой действительно сделал все, что мог напоследок, чтоб усложнить задачу сплочения народов. Он успел осуществить замысел, о котором говорил Визирю Урагана. Попробуй, дескать, будучи россиянином, но живя на Украине, имея там семью, друзей, дело — найти компромисс, выразить себя и идеи национального и общечеловеческого единства. При этом сохранить целостность чувств, чистоту разума, незамутненность души и внутреннюю близость разобщенным народам! Жестокой игрой на чувствах людей, ищущих уникальности, Изгой сам не оставил мне выбора, кроме как систематизировать и обнародовать Единое на всех Учение. Учение, которое аннулирует все и всяческие разновидности человеческих заморочек, сведет на нет и национализм, и политицизм, и застарелые обиды, выпивающие всю кровь из бьющихся в судорогах артерий народа.
Сам факт моего появления, моей судьбы и борьбы бросал вызов всему существующему в обществе брожению и недовольству. Объявлялся человек вне времени и вне национальностей. И сейчас он имеет право голоса, как никто другой: Россия — его Отчизна, Украина — дом, Крым — Жизнь. И он заслужил право быть наконец услышанным и понятым, потому что весь мир, так или иначе, — следствие его Работы. Украина, Россия и Крым должны быть слиты воедино! Иначе он просто не сможет продолжать существовать между всеми этими, мертвой хваткой берущими на излом и растягивающими на разрыв противоположностями! Или это разъединение уничтожит его, как расходящаяся между ногами трещина, или он остановит его. Или славяне навсегда исчезнут, как нация, готовившаяся в Священничество Богу, или, сплотившись воедино, они подадут пример остальному миру. Других вариантов нет. Не объединив славян, нельзя и помышлять о преображении мира, о братском слиянии в Общий семейный очаг: потому что ни у кого больше нет ни сил, ни права выступать в такой роли. Вот он — крест Мессии двадцать первого века.
Но что у меня есть, что готов противопоставить привычным ценностям, могу ли изменить окружающее? Да. Я многое сделал за эти годы: собрал группу людей, словами и делами привил им понимание процесса, воспитал в них руководителей, способных управлять самими собой и подчиняться неведомому; математически точно и незаметно для окружающих поменял основы бытия, видоизменил природу сущего; написал огромное количество материалов, объясняющих происходящее. И теперь пришел срок обнародования проделанного в течении веков: чтобы тайное стало явным; чтобы люди поняли причины того, что с ними происходит; чтобы научились пользоваться этим и сосуществовать с ним. Для придания видимой формы такому объему требуется много времени и определенная поэтапность. И это у меня есть. Как есть и у людей время на то, чтобы привыкнуть к факту моего Существования среди них, смириться с уходом Изгоя и моими полномочиями.
[1] Эти истории читайте в четвертой части данной книги.
[2] Книга пророка Исайи, гл. 53, ст. 10–12.
[3] Слово «религия» может происходить предположительно от нескольких латинских слов: religio — совестливость, благочестие, благоговение; relegere — вновь собирать, снова обсуждать, опять обдумывать; religare — связывать, соединять; reeligere — воссоединять.