Асклепий
или [Священная книга Гермеса Триждывеличайшего, обращаенная к Асклепию]
Пролог
А. Общее введение
1а. Сей Асклепий для меня как Солнце. Это Бог, Сам Бог ведет тебя к нам, о Асклепий, дабы ты присутствовал на божественной проповеди, самой набожной из всех проповедей, которые мы до сих пор читали и на которые мы были вдохновлены свыше. И если ты будешь способен понять ее, ты будешь владеть всеми благами, если вообще существуют многие блага, а не одно Благо, которое содержит в себе все блага. Ибо каждое из них (Скотт, Фестюжьер: …из этих понятий («Единое» и «Все»)) связано с другим, все происходит от Единого, и Единое есть Все, и их взаимные связи делают невозможным их разделение. Ты постигнешь это, если будешь внимательным к тому, о чем мы будем говорить.
1б. Но сначала, о Асклепий, отлучись на мгновение и разыщи Тата, чтобы он был с нами.
По возвращении Асклепий предложил позвать Аммона. Ничто не препятствует, сказал Триждывеличайший, присутствию среди нас Аммона. Я не забыл, что к нему, как к дорогому сыну, были обращены мои многочисленные писания о Природе, тогда как множество моих речей о Природе и таинственных писаний были обращены к Тату, моему дорогому и возлюбленному сыну. Но в заглавии настоящего трактата я написал твое имя, о Асклепий; и не зови никого иного, кроме Аммона, ибо проповедь о наиболее святых вещах богословия была бы осквернена слишком большим числом слушателей, было бы безбожием сообщать многим речь, преисполненную божественного величия.
Аммон вошел в Святилище и завершил эту священную четверку, дополненную присутствием Бога. Из уст Гермеса прозвучал призыв к набожной тишине, и пред душами внимающими и замершими божественный Амур начал так:
Б. Введение в первую часть
2а. Гермес: О Асклепий, всякая человеческая душа бессмертна, но разные души бессмертны по-разному в отношении способа и времени.
Асклепий: То есть, о Триждывеличайший, не все души суть одного и того же качества?
Гермес: Как быстро ты понимаешь смысл вещей, Асклепий. Я еще не сказал, что Все есть Единое и Единое есть Все, потому что все вещи были в Творце перед творением? И не зря Его называют Все, поскольку все вещи суть его члены. Помни же в продолжение всего этого разговора о Том, Кто Всеедин, о Творце всех вещей.
I. Иерархия и непрерывность мира
А. Единство всего
2б. Все нисходит с неба на землю, в воду, в воздух. Только огонь есть оживляющий, ибо он стремится ввысь; то, что стремится вниз, подчинено ему. То, что нисходит свыше, есть рождающее, а то, что поднимается, вскармливающее. Только земля, опираясь на себя саму, есть вместилище всех вещей и воссоздает виды, которые принимает. Эта совокупность, которая содержит все и которая есть все, придает движение душе и миру, всему тому, что содержит в себе Природа. В многократном единстве вселенской жизни многочисленные виды, различаемые по их чертам, соединены, однако, так, что совокупность есть одна, и Все исходит из Единого.
3а. И сие единство, составляющее мир, состоит из четырех стихий: огня, воды, земли и воздуха; единственный мир, единственная Душа, единственный Бог.
3б. Теперь удели мне всю силу и всю проникновенность мысли твоей, ибо учение (логос) о Божестве, которое может быть воспринято только с помощью Ума, исходящего от Бога, подобно стремительно несущемуся потоку; поэтому и учение сие часто ускользает от внимания не только слушающих, но даже того, кто говорит.
Б. Непрерывность жизни во Вселенной
3в. Небо, бог видимый, правит всеми телами; их рост и упадок управляется Солнцем и Луной; но Тот, Кто правит небом, самою Душою и всем, что существует в мире, есть Сам Бог-Творец. С высот, где Он правит, нисходят многочисленные веяния, распространяющиеся в мире, во все души, общие и личные, в природу вещей. Мир был подготовлен Богом к получению всех частных форм. Природа, воплощая формы сии, составила из четырех стихий мир вплоть до неба, чтобы все отвечало замыслам Бога.
В. Роды и особи
4. Но то, что зависит от Воли свыше, было разделено следующим образом: особи следуют за видами так, что вид есть все, а особь есть часть вида. Так, например, боги составляют вид, демоны — тоже. Так же люди, птицы и все твари, населяющие мир, составляют виды, плодящие особи, подобные себе. Существует иной вид, лишенный, правда, души, но не ощущений; это те существа, которые поддерживают свою жизнь при помощи корней, закрепленных в земле; особи сего рода распространены везде.
Небо преисполнено Бога. Виды, о которых мы говорили, населяют пространство вплоть до того места, где живут существа бессмертные. Личность есть часть вида, например, человек есть часть человечества, и каждый наследует качества своего вида. Этим объясняется то, что хотя все виды бессмертны, не все личности бессмертны. Божественное составляет вид, все личности которого бессмертны, как оно. У всех иных существ вечность принадлежит только виду; и хотя умирают его особи, он, однако, сохраняется благодаря воссоздающей плодовитости. Таким образом, личности смертны, но роды бессмертны; так, человек смертен, человечество же бессмертно.
Г. Общение между родами
5. Однако представители всех видов смешиваются со всеми иными видами как с изначальными, так и с теми, кто был порожден от сотворенных. Сотворенные богами, демонами или людьми, все представители сии похожи на свои родительские виды. Ибо тело может быть создано только по Воле Божией, личности не могут обрести свои формы без помощи демонов, бездушные (Менар: животные) же не могут быть взращены без человека. Есть демоны, которые, выходя из своего вида, случайно соединяются с личностью божественного вида, живут в соседстве и согласии с богами. Демонов же, сохраняющих качества своего вида, называют друзьями человека. Подобно и у людей, чей род занимает даже более широкое пространство. Ибо род людской многочисленный и разнообразный, и он общается с другими родами, о чем мы уже говорили. Он есть необходимая связь между иными видами. Тот человек близок к богам, который разделяет с ними ум и соединяется с ними религией. Иной же, близкий демонам, соединяется с ними. Те, кто довольствуется посредственным положением, остаются частью рода людского; иные же люди будут подобны тем видам, с представителями которых они будут связаны.
Д. Промежуточное положение человека
6а. Это большое чудо, о Асклепий, — человек, животное, достойное уважения и обожания. Ибо он занимает в божественной природе такое место, как если бы он сам был богом; он близок роду демонов и, зная, что он имеет то же происхождение, презирает человеческую часть своего существа, желая быть связанным только с божественной сущностью. Как удачно сотворена человеческая природа! Ведь он соединен с богами. Человек презирает все земное, что есть в нем, но он связан узами любви со всеми иными существами, ибо это отвечает вселенскому Порядку. Он устремляет свой взор в небо, и в этом счастливом промежуточном положении, в которое он помещен, любит то, что ниже него, и любим тем, что выше него. Он обрабатывает землю, обретает быстроту стихий; его всепроникающая мысль опускается в глубины моря. Все ему доступно; небо более не кажется ему слишком высоким, ибо быстрота его мысли приближает его к нему; его духовный взор не затмевается густой мглой воздуха, тяжесть земли не препятствует его работе, толща глубоких вод не тревожит его взгляд; он охватывает все и везде остается таким же.
Е. Превосходство человека (наделенного умом)
66. Все одушевленные существа имеют (члены, служащие как) корни, идущие сверху вниз. У существ неодушевленных, напротив, единственный корень, идущий снизу вверх, поддерживает весь лес ветвей. Некоторые существа кормятся двумя стихиями, иные — одной. Существует два рода питательных веществ для двух частей живого существа, для души и для тела. Душа питается непрерывным движением (Фестюжьер: движением мира; Скотт: движения огня и воздуха, небесных стихий). Тела развиваются благодаря воде и земле, питательным веществам низшего мира. Дух, преполняющий все, смешивается со всем и все оживляет. Но только человеку в дополнение к ощущению дарован ум (intelligentiae) — пятая составная часть, происходящая из эфира. Из всех живых существ только человек, благодаря наличию ума, возвысился до Знания божественного. Поскольку я подошел к разговору об уме, я вам сразу изложу учение, великое и святое, не меньшее, чем если бы оно было о Самом Божестве. Но сперва закончим уже начатое объяснение.
Ж. Небольшое количество избранных
7а. Я уже говорил в самом начале об этом союзе, соединении с богами, преимуществе, которым они удостоили только человечество. Но лишь избранным даровано счастье возвыситься до сего восприятия божественного, которое существует только в Боге и в человеческом уме.
Асклепий: Значит, не все люди наделены одинаковым умом (Meнар: чувствуют одинаково), о Триждывеличайший?
Гермес: Не у всех, о Асклепий, истинный ум. Большинство обманывается, когда прельщается образом, не видя истинного смысла вещей. Так в человеке возникает наваждение, порождающее лукавство, и так первое из всех существ опускается почти до скотских условий. Но я поведаю вам об уме (Менар: о чувствах) и обо всем, что имеет к нему отношение, когда буду говорить о духе.
3. Двойственность человека
7б. Ибо только человек есть тварь двойственная. Одна из двух составляющих его частей проста, ее греки называют «сущностной» (усиодэс), а мы — «сотворенной по подобию Бога». Другая — четверичная [т. е. составленная из четырех стихий) часть, которую греки называют «материальной» (иликон), а мы — «земной». Она составляет тело, которое у человека служит оболочкой божественной части, чтобы эта божественная часть и то, что с нею связано, — чувство чистого разума (mentis purae sensibus) — почивали сами в себе, как за стеною тела.
[Переход ко второй части]
7в. Асклепий: Зачем же, о Триждывеличайший, нужно было поселить человека в этот мир вместо того, чтобы позволить ему наслаждаться высшей благодатью в обители Бога (Менар: в божественной части его существа)?
Гермес: Твой вопрос естественен, о Асклепий, и я прошу Бога помочь мне ответить тебе, ибо все зависит от Воли Его, особенно же вещи великие, кои суть сейчас предметы наших изысканий.
II. Двойная роль человека
А. Заботиться о земных вещах
8. Итак, слушай, Асклепий.» Господь и Творец всего сущего, которого мы справедливо называем Бог, сотворил второго бога, видимого и чувственного; я называю его так не потому, что он ощущает самого себя, ибо здесь не место для обсуждения этого вопроса, но потому, что мы можем воспринимать его органами чувств. Итак, сотворив сие существо, стоящее на первом месте среди творений и второе после Него, Он решил, что оно красиво и преисполнено всех благ, и полюбил его, как Свое собственное дитя. Тогда Он восжелал, чтобы кто-либо иной мог любоваться сим существом как великим и совершенным, которое Он извлек из Себя Самого, и для этого Он сотворил человека, чтобы тот унаследовал Его рассудок и заботливость (Менар: ум). Воля Бога есть полнейшее исполнение; ибо возжелать и свершить для Него есть дело одного мгновения. И поскольку Он знал, что сущностное не смогло бы заботиться обо всем (Менар: знать все вещи), не будучи облаченным в материю, Он дал ему для пребывания тело. Возжелав, чтобы человек имел две природы, Он их тесно соединил и смешал в нужном соотношении. Так Он создал человека из духа и тела, природы вечной и природы смертной, дабы составленная таким образом тварь могла, по причине своего двойного происхождения, созерцать вещи небесные, и вместе с тем взращивать и направлять то, что есть на земле. Я говорю здесь о вещах смертных, не о двух стихиях, подчиненных человеку, земле и воде, но о вещах, исходящих от человека, кои суть в нем или зависят от него, — такие, как обрабатывание земли, пастбища, постройки, порты, мореплавание, пути сообщения, взаимообмен — все, что укрепляет связь между людьми и людей с той частью мира, которую составляют земля и вода. Сия земная часть содержится благодаря наукам и ремеслам, без которых мир был бы несовершенен в глазах Бога. А то, что нравится Богу, есть необходимое, и Волю Его сопровождает действие; нельзя поверить, что то, что Ему понравилось, перестало бы Ему нравиться, ибо Он знал заранее, что будет и что Ему понравится.
Б. Чтить Бога
9. Но я вижу, о Асклепий, что ты спешишь узнать, как небо и те, кто его населяет, могут быть предметом почитания и культа человека. Так слушай же, о Асклепий. Любить небесного Бога и всех, кто населяет небо, — значит чтить их; ибо из всех существ одушевленных, божественных и смертных только человек в состоянии их почитать. Обожание, восхищение, хвалы, почести человека радуют небо и небожителей. И Всевышнее Божество ниспослало в человеческую среду хор муз, дабы земной мир не был диким, лишенным сладости музыки, но напротив, чтобы человеческий глас восславлял Того, Кто Всеедин, ибо Он Отец всех вещей, и чтобы сладостное благозвучие земли всегда соединялось с небесными гимнами. На некоторых людей, весьма немногочисленных, наделенных чистыми умами, возложена сия святая роль — устремлять свой взор в небо. Те же, у кого смешение двух природ сковывает ум под тяжестью тела, предрасположены к содержанию низших стихий. Таким образом, человек не унижен обладанием смертной частью, напротив, сия смертность увеличивает его возможности и могущество; его двойная роль доступна для него именно благодаря его двойной природе; он сложен так, чтобы одновременно заботиться о вещах земных и чтить Божество.
[Переход к третьей части]
10. Я желаю, о Асклепий, чтобы ты уделил сему объяснению все свое внимание и весь пыл твоего духа, ибо многим не хватает веры, когда речь идет об этих вещах. Но тем не менее, это здравое и истинное учение для самых святых умов.
III. Двойственная природа человека
Господь Вечности есть Первый Бог, мир есть второй, человек есть третий. Бог, Творец мира и всего, что он содержит, Сам правит этим миром совместно с человеком. Человек же делает его полем своей собственной деятельности, так что мир и человек суть украшение друг друга, и поэтому не зря по-гречески мир называется «космос». Человек знает себя и знает мир, и он должен различать то, что есть в его распоряжении, и то, чему должно воздавать культ; обращая к Богу свои хвалы и молитвы, он должен чтить мир, который есть Его образ, и помнить, что он сам (человек) есть второй образ Бога; ибо у Бога два образа — мир и человек. Природа человека сложна; та его часть, которая состоит из души, ума, духа и рассудка, божественна, и высшие стихии, по-видимому, могут вознестись в небо. Часть же материальная, мирская, состоящая из огня, воды, земли и воздуха, смертна и остается на земле, чтобы возвратить миру то, что у него было заимствовано. Таким образом, человек состоит из части божественной и части смертной- тела.
А. Религиозность
11а. Закон сего двойного существа, которое есть человек, это религия, которая в итоге есть Благость. Совершенство достигается тогда, когда добродетель человека предохраняет его от желаний и вынуждает его презирать все, что ему чуждо. Ибо блага земные, которыми тело желает владеть, следует считать чуждыми божественному. Их можно назвать имениями, ибо они не рождены вместе с нами, но приобретены позже. Посему они чужды человеку, и само тело нам чуждо, так что нам следует презирать предмет желания и то, что делает нас доступными этому желанию. Как я понимаю, человек должен созерцать божественное, чтобы это заставило его презирать и пренебрегать сию смертную часть, которая была присоединена к нему для сохранения низшего мира.
Б. Члены телесные и члены духовные
116. Чтобы человек был полон в обеих своих частях, заметь, что каждая из них имеет четыре парных члена — две руки и две ноги, которые вместе с иными частями тела обеспечивают ей сообщение с миром низшим — или земным; и с другой стороны, четыре вещи: дух, ум, память и предвидение» принадлежащие к другой части, чтобы знать и созерцать вещи божественные. Таким образом, человек может в своих изысканиях охватывать различия, качества, действия, количества. Но будучи слишком стесненным весом, который плохо влияет на тело, он не может проникнуть в истинные причины вещей.
В. Посмертные вознаграждения и наказания
Когда человек, созданный таким, каков он есть, получив от Всевышнего Бога роль управления миром и осуществления культа божества, хорошо себя в этом проявил, почитал Бога и покорился Воле Божией, какова должна быть ему награда? Ведь если мир есть творение Бога, то тот, кто своими стараниями содержит его и делает его все краше, есть помощник Воли Божией, использующий свое тело и свой ежедневный труд для ухода за творением, вышедшим из рук Бога. Каково должно быть вознаграждение, если не то, которое получили наши предки? Да будет угодно божественной Благости и нас удостоить награды сей; все наши чаяния и мольбы направлены на то, чтобы ее получить; да сумеем мы, закончив наш труд по присмотру за материальным миром и освободившись от смертных оков, возвратиться чистыми и освященными к высшей, божественной части нашей природы.
12а. Асклепий: То, что ты говоришь, справедливо и правдиво, о Триждывеличайший.
Гермес: Такова цена почитания Бога и стараний, направленных на содержание мира. Но в возвращении на небеса отказано тем, кто прожил в безбожии; их ожидает наказание, которого избежали души святые: переселение в другие тела.
Асклепий: Продолжение сего разговора приводит нас, о Триждывеличайший, к надежде на будущее бессмертие души, следствие ее жизни в миру.
Гермес: Несомненно! Но некоторым трудно уверовать в такое будущее, для некоторых это сказка, для иных это может быть предметом насмешек. Ведь сладостно получать удовольствие от того, чем владеешь в телесной жизни.
126. Вот зло, которое, как говорят, искушает душу, привязывает ее к смертной части, препятствует ей познать часть божественную и лишает ее бессмертия.
Г. Истинная и ложная философия
Я говорю тебе это от пророческого вдохновения, что никто после нас не будет иметь искренней любви к философии, состоящей в стремлении лучше познать божественное через созерцание и в святой религии. Ибо большинство уже искажает ее во многих отношениях.
Асклепий: Как же они ее запутывают и искажают?
13. Гермес: О Асклепий, они искусственно внедряют в нее различные непонятные науки, которые она в себя не включает: арифметику, музыку, геометрию. Но чистая философия, собственный предмет которой есть только божественная религия, должна заниматься иными науками только для того, чтобы восторгаться возвращением звезд в их исходное положение, их предопределенным местонахождением и скоростями вращения, которыми управляют числа. Пусть она также восхищается размерами земли, качествами, количествами, глубиною моря, могуществом огня, пусть она знает действие всех сих вещей и Природы; пусть она любуется искусством, Творцом и божественным Умом. Что же касается музыки, то знать ее значит знать смысл и божественную упорядоченность вещей. Ибо Порядок сей, определяющий для каждой вещи ее место в единстве мира, есть все истинное искусство и истинная сладчайшая мелодия.
14а. (Менар: Асклепий: Кто же будут люди после нас? Гермес)
Люди, которые придут после нас, будут обмануты изворотливостью софистов, они отвернутся от истинной чистой и святой философии. Восторгаться Божеством в простоте мысли и души, чтить Его творения, восхвалять Волю, которая единственная есть полнота Блага, — вот единственная философия, не опороченная бесполезным любопытством ума. Но довольно об этом.
[Переход к четвертой части]
146. Поговорим теперь о Духе и иных подобных вещах.
IV. Первопричины, Бог, материя, Дух
А. Бог
Были Бог и Гиле — так греки называют материю. Дух был с материей, или, скорее, в материи, но не так, как с Богом, или как в Боге начало, из которого вышел мир. Ибо если вещи не существовали до своего рождения, они уже были в том, что должно было их создать. Ибо вне рождения не только то, что еще не рождено, но и то, что лишено плодовитости и не может ничего родить. Все, что способно рождать, содержит в зародыше все то, что может из него родиться, ибо Тому, Кто рожден из Самое Себя, легко родить начало, которое создает все. А вечный Бог не может и не мог быть рожден; Он есть, Он был, Он будет всегда. Такова природа Бога — быть Своим Собственным началом.
Б. Материя
Что касается Гиле, то есть материальной Природы, и Духа, то хотя они и кажутся рожденными с самого начала, обладают способностью рождаться и рождать, однако они имеют плодотворную силу. Ибо начало рождения присуще Природе, имеющей в самой себе способность зачатия и рождения. Таким образом, она без постороннего вмешательства способна рождать.
15. Иначе дело обстоит с тем, что обладает возможностью зачатия только при смешивании с иной природой, а для этого ему необходимо место. Место мира и всего, что он содержит, вероятно, не было рождено, и оно имеет в себе всю. Природу в зародыше. Я называю местом то, что содержит в себе все вещи, потому что они не могут быть без места, которое бы их содержало. Все, что существует, нуждается в месте; ни качества, ни количества, ни расположения, ни действия не могли бы различаться в вещах, которые были бы нигде.
Так, материя, хотя она и не рождена, имеет в себе начало всякого рождения, ибо она предоставляет всем вещам свое лоно для их оплодотворения. Вот совокупность качеств и материи: она способна рождать, но сама есть нерожденная. Материя, будучи плодотворной во всем, может порождать также и зло.
[Отступление на тему зла]
16а. Я отклоняю, о Асклепий и Аммон, вопрос, задаваемый многими: «Мог ли Бог устранить зло из природы вещей?» Этим людям совсем нечего ответить; но для вас я продолжу разговор об этом и дам объяснения. Говорят, что Бог должен был бы предохранить мир от зла; но зло существует в мире как его неотъемлемая часть. Всевышний Бог позаботился об этом самым разумным образом, когда он одарил человеческие души. Благодаря сим качествам, возвышающим нас над иными тварями, только мы можем избежать западни зла и пороков. Человек, хранимый божественной мудростью и предусмотрительностью, умеет предохранить себя от них, как только он их увидит и прежде, чем они смогут увлечь его. Ибо основа науки есть высшая Благость.
В. Дух
Что касается Духа, то он направляет и наделяет жизнью все, что есть в мире, который (Менар: Дух) служит как орудие или приспособление, применяемое Волею Всевышнего Бога. Сего объяснения достаточно.
Возвращение к теме: три Причины
16б. Постигаемый только умом Бог, Которого мы называем Всевышний, управляет сим иным богом чувственным, который содержит в себе все места, все вещество, материю всего, что рождается и сотворяется, все возможные качество и количество.
17а. Что касается духа, то он приводит в движение и направляет все виды, которые суть в мире, сообразно природе, которую им определил Бог. Материя, Гиле, или мир, есть вместилище всех вещей, которые пребывают в движении и повторяются (Фестюжьер: …формируя плотную массу). Всем этим правит Бог, давая каждой из них то, что ей необходимо, наполняя их Духом согласно их качествам (Фестюжьер: естественному объему).
Отступление на тему невидимого
176. Мир есть полый шар, имеющий в себе самом причину своего качества, невидимый в своей целости; если, выбрав какую-либо точку на его поверхности, мы пожелали бы увидеть что-нибудь на дне (Фергюсон: в середине), мы не смогли бы это увидеть. Поэтому многие приписывают миру природу и качества пространства. Шар сей кажется видимым только посредством отдельных отражений идеальных форм, как будто нарисованных на его поверхности; он видится в образах, но в действительности он всегда невидим сам по себе. Вот почему дно, низшая часть шара, если это все-таки место, называется по-гречески аидэс, «невидимый», от слова идеин — «видеть», ибо невозможно увидеть глубину шара. Образы мы называем идеями, потому что это видимые (Менар: невидимые…) формы. Это дно шара, которое греки называют Адес, потому что оно невидимо, римляне называют Инфер, нижний, по причине его нижнего расположения.
Вывод
17в. Таковы суть важнейшие начала, первые источники и основы всех вещей. Все есть в них, или через них, или исходит от них.
[Переход к пятой части: материя и ум (sensus)]
Асклепий: Все вещи, о которых ты говоришь, какой они природы, о Триждывеличайший? (Менар: То есть начала сии, суть всеобщее всех отдельных видов?)
18а. Гермес: Материально, если можно так сказать, вещество всех чувственных форм, существующих в мире, какова бы ни была эта форма.
18б. Материя питает тела, Дух питает души. Ум же есть дар небесный, который есть счастливое преимущество человечества; но лишь немногим дарован ум, способный принимать такую добродетель. Это Свет, освещающий Ум, как Солнце освещает мир, и даже более того, ибо свет Солнца часто загражден Луною или Землею, когда приходит ночь; но когда ум однажды входит в человеческую душу, он тесно переплетается с ее материей и не может более быть помрачен никаким туманом заблуждений. Вот почему справедливо говорят, что души богов суть умы; что касается меня, то я говорю это не о всех богах, но о великих, высших богах.
19а. Асклепий: Каковы суть, о Триждывеличайший, важнейшие основы и начала вещей?
Гермес: Великие тебе раскрываю и божественные пред тобою обнажаю таинства, но перед посвящением сим я вымолю благосклонность небес.
V. Иерархия богов умопостигаемых и богов чувственных
Существуют различные роды богов: одни суть умопостигаемые, иные чувственные. Говоря умопостигаемые, вовсе не имеется в виду, что мы их не можем воспринимать; напротив, мы воспринимаем их еще лучше, чем то, что мы называем видимым, как ты узнаешь из этой речи. Ты узнаешь это, если ты сосредоточишь все свое внимание, ибо учение сие настолько тонко, настолько божественно, что превышает возможности человеческого ума. Учение сие требует повышенного внимания, без которого слова вылетают и проходят сквозь ум или, скорее, возвращаются к своим источникам и там исчезают. (Скотт: Асклепий. А что есть сие учение о божественных вещах, которое ты излагаешь?)
19б. Итак, есть боги (Скотт: умопостигаемые…) высшие, чем все иные роды; за ними следуют боги, чье начало есть вещество; сии боги чувственные, согласно своему двойному происхождению, проявляют все вещи посредством чувствительной природы, производят одни вещи посредством других, и каждый из них освещает свои творения. Правитель неба, или всего, что понимается под этим словом, есть Юпитер, ибо именно посредством неба Юпитер вдохнул жизнь во все. Правитель Солнца есть свет, ибо именно через солнечный круг мы получаем благодать света. Тридцать шесть гороскопов неподвижных звезд имеют своим правителем, предводителем того, которого называют пантоморфос, или Всеформа, потому что он дает различные формы разным родам. Для семи кругов правитель — Удача и Судьба, которые все преобразуют согласно закону Природы и установленному Порядку, который есть разнообразие в непрерывном движении. Воздух есть орудие, приспособление, при помощи которого все происходит. Его усиарх есть второй…
[текст испорчен].
Единство всего
19в. [Текст испорчен] …смертное на (6ес-?)смертное и ему подобное. (Менар: Так от середины до краев все движется, и…) Все вещи связаны друг с другом, согласно естественным сходствам, в цепь, которая тянется снизу вверх. Смертное притягивает бессмертное (Менар: смертное), чувственное умопостигаемое (Менар: чувственное). Высшее руководство принадлежит Высшему Ваятелю, так что разнообразие достигается в единстве. Ибо все вещи зависят от Единого и берут в нем свое начало, хотя если их рассматривать отдельно друг от друга, то кажется, что их много, но в своей совокупности они составляют только одно или, скорее, два начала.
[Переход к шестой части]
20а. Асклепий: А какова суть сего учения, о Триждывеличайший?
VI. Причины и способ сотворения всех существ
А. Плодотворность Бога-Творца
Гермес: Такова, о Асклепий: (Скотт: …хотя мы и даем Ему имя) Бог, Отец, Господь Всего, или какое-либо имя еще более святое и еще более набожное, которое можно было бы Ему дать и которое, по причине нашей разумности, должно быть для нас священно, но, рассматривая Его божественность, мы не можем определить Его никаким из этих имен. Ибо это есть глас, состоящий в сотрясении воздуха и выражающий всю волю или мысль человека, которую ум его получил через ощущения. Имя сие есть определенное количество слогов, служащее для осуществления связи между голосом и ухом. Все имя Бога есть ощущение, дыхание, воздух, все, что заключено в этих трех вещах (Скотт: именах) вместе, и все, что имеет к этому отношение. Нет никакой надежды, чтобы имя, каким бы сложным оно ни было, могло бы обозначить величие Всего, Отца и Господа всех вещей. У Него нет имени или, скорее, у Него все имена, ибо Он Всеедин; следует или назвать все вещи Его именем, или назвать Его именами всех вещей.
20б. Таким образом он, Единственный и Все, обладающий полной плодовитостью обоих полов, всегда оплодотворенный Волею Своею, рождает все, что Он желает родить. Ибо Воля Его есть всеобщая Благость. И Благость сия, присутствующая во всех вещах, естественно рождена из Его божественности, дабы все вещи были таковы, каковы они суть, какими они были, и дабы Природа могла рождать из себя в изобилии все, что должно родиться в будущем. Итак, о Асклепий, тебе передано учение о причинах и образе сотворения всего сущего (Менар, Скотт: зачем и как все виды имеют два пола).
Б. Плодовитость вещей сотворенных
21. Асклепий: Ты ведь говоришь сие о Боге, что Он имеет два пола, о Триждывеличайший?
Гермес: Не только о Боге, но обо всех вещах одушевленных и неодушевленных. Ибо невозможно, чтобы какая-либо из существующих вещей была бесплодной. Если бы не было плодотворности всех существующих вещей, они не могли бы всегда существовать такими, какие они суть. Ведь я говорю, что сие содержится в Природе (Фестюжьер: чувствовать и… (текст испорчен)) — рождать. Миру (Менар: и Уму) присуще рождать и сохранять все, что рождено. Два пола полны плодотворной силы, и их союз или, скорее, их непостижимое соединение, можно назвать Эрос (Купидон) или Афродита (Венера) или обоими этими именами вместе, и это есть великое таинство, которое человек способен постигнуть.
Усвой себе как самую верную и явную истину, что великий Господь всей Природы, Бог, открыл для всех существ и приспособил для них всех это таинство вечного рождения и приложил к этому высшую милость, радость, наслаждение и божественную любовь. Нужно было бы показать власть над нами сего закона, если бы каждый не знал его по своим самым сокровенным чувствам. Задумаемся над мгновением наивысшего накала, когда после часто повторяющегося трения две природы смешиваются, и одна жадно хватает и прячет в себя семя другой. В сие мгновение, в итоге этого взаимного сцепления самки получают силу самцов, а самцы отдыхают на теле томящихся самок. Таинство сие, такое сладостное и такое необходимое, совершается в тайне из опасения, чтобы за смешение двух природ Божеству не пришлось краснеть пред насмешками невежд, если бы соитие полов было представлено пред безбожные взоры.
[Переход к седьмой части: малое количество набожных]
22а. Людей набожных в мире немного, они даже редки, и их легко можно было бы пересчитать. В большинстве людей присутствует порок от недостатка благоразумия и знания вещей. Нужно постигнуть замысел Божий, по которому сотворен мир, чтобы презирать все пороки, существующие в мире, получить средство от них; но когда безбожие и невежество продолжаются, пороки развиваются и наносят душе неизлечимые раны. Пораженная и испорченная пороками, душа как бы опухает от яда, и исцелить ее могут только наука и высшее Знание.
22б. Продолжим же наши изыскания, хотя воспользоваться ими дано лишь немногим, и узнай, почему только человека Бог наделил частью Ума и Своей науки. Слушай же.
VII. Величие человека, наделенного умом
Бог, Отец и Господь, после богов создал человека, соединив в равном соотношении тленную мирскую часть и Свою часть божественную, и в итоге изъяны мира были внедрены в тело. Потребность в пище, которая у нас общая со всеми тварями, предает нас желаниям, а также вожделение и все иные пороки нашли свое место в человеческой душе. Боги, созданные из наиболее чистой части Природы, не нуждаются в помощи науки и ума; бессмертие и вечная молодость суть для них мудрость и наука. Но ввиду единства Порядка и чтобы они не были чужды этим благам, Бог дал им вместо науки и ума вечный закон Необходимости. Единственный из всего тварного, дабы избежать или победить зло тела, человек пользуется помощью рассудка и ума, а также тешится надеждой на бессмертие. Чтобы человек мог быть благим и способным стать бессмертным, Бог сотворил его из двух природ, одной божественной, другой — смертной, и сотворив его таким, Воля Божия сделала его выше богов, которым дана только бессмертная природа, равно как и выше всех смертных. Вот почему человек, соединенный тесной связью с богами, воздает им религиозный культ, боги же с нежной любовью следят за всеми человеческими делами.
23а. Но я говорю здесь лишь о немногих людях набожных; что же касается злых, о них нечего говорить, дабы не осквернить святость сей речи.
[Переход к восьмой части]
23б. И поскольку наш разговор подошел к родству и связи людей и богов, знай, о Асклепий, могущество и силу человека.
VIII. Человек — творец земных богов
Как Господь и Отец, или, слово наиболее возвышенное, Бог, есть Творец богов небесных, так человек есть творец богов, кои суть в храмах, удовлетворенные близостью человека. Человек не только получает Свет (Фестюжьер: = жизнь), но еще и сам освещает, он не только стремится к Богу, но и сам творит богов. Восторгаешься ли ты, о Асклепий, или же тебе, как и многим, недостает веры?
Асклепий: Я в смущении, о Триждывеличайший; но, вникая в слова твои, я полагаю, что человек, получивший такую благодать, очень счастлив.
Гермес: Несомненно, превеликого восторга достоин Величайший из всех богов. Ибо их род создан из наиболее чистой части Природы, без примесей иных веществ, и их видимые знаки (Скотт: звездные формы) суть, как бы только головы (Менар: звезды). Но боги, которых создает человечество, состоят из двух природ: одной божественной, которая есть первая и наиболее чистая; второй, принадлежащей человеку, — это материя, из которой сделаны сии боги. У них есть не только головы, но полностью тела со всеми их членами. Так человечество, помня о своей природе и своем происхождении, остается верным сему в воспроизведении божеств: ибо как Отец и Господь сотворил вечных богов по подобию Своему, так и человек создает богов по своему подобию.
24а. Асклепий. Ты говоришь об изваяниях, о Триждывеличайший?
Гермес: Да, об изваяниях, о Асклепий; видишь, как тебе недостает веры? Одушевленные изваяния, преисполненные сознания и духа, свершают столько великих деяний; существуют изваяния прорицательные, которые предсказывают будущее в снах и прочими способами, и иные, которые поражают нас болезнями или исцеляют нас от недугов, причиняют нам боль или дарят нам радость, согласно тому, что мы заслуживаем.
IX. Апокалипсис
24б. Разве ты не знаешь, о Асклепий, что Египет есть образ неба, или, скорее, что он есть отражение здесь, внизу, всего, что управляется и осуществляется на небе? Если говорить правду, наша земля — храм мира. Однако, поскольку мудрые должны все предвидеть, необходимо, чтобы вы знали одну вещь: придет время, когда будет казаться, что египтяне напрасно с таким благочестием соблюдали культ богов и что все их святые воззвания окажутся тщетны и не исполнены. Божество покинет землю и вернется в небо, оставляя Египет, свое старинное обиталище, вдовою религии, лишенной присутствия богов. Чужестранцы наводнят страну и землю и будут не только пренебрегать вещами святыми, но, что еще более прискорбно, религия, набожность, культ богов будут запрещены и караемы законами. Тогда земля сия, освященная столькими святилищами и храмами, будет изрыта могилами и усеяна мертвецами. О Египет, Египет! От твоих верований останутся только неясные рассказы, в которые потомки уже не будут верить, набожные слова, высеченные в камне. Скифы или индусы или какие-либо иные варвары населят Египет. Божество возвратится в небо, покинутые люди все умрут, а Египет без богов и людей превратится в пустыню. Я обращаюсь к тебе, о пресвятая река, и я открываю тебе будущее. Потоки крови, оскверняя твои священные волны, выльются из твоих берегов, число мертвых превысит число живых, и если останется несколько жителей, то они будут египтянами только по языку, но чужими по обычаям.
25. Зачем плакать, о Асклепий? Будут вещи еще более печальные. Сам Египет впадет в вероотступничество, наихудшее из зол. Он, когда-то святая земля, любимая богами за преданность их культу, наставничество в святости и набожности, станет примером всяческого насилия. Тогда, исполнившись отвращения к вещам, человек не будет более иметь для мира ни восхищения, ни любви. Он отвернется от сего совершенного творения, наилучшего, который мог бы быть в настоящем, как и в минувшем и в грядущем. В тоске и утомлении души будет только пренебрежение сей огромной Вселенной, сим нерушимым созданием Бога, сим славным и совершенным строением, многочисленной совокупностью форм и образов, где Воля Бога, щедрого на чудеса, собрала все в неповторимое зрелище, в соразмерное сплетение, достойное вечного почитания, хвалы и любви. Но тьму предпочтут Свету, смерть будет считаться лучше, чем жизнь, и никто не обратит свой взор в небо. Человека благочестивого будут принимать за сумасшедшего, безбожного за мудрого, бешеного — за храброго, наихудшего за наилучшего. Душа и все, что имеет к ней отношение, рождена ли она смертной или только надеется заслужить бессмертие? — все, что я вам здесь изложил, над этим будут только смеяться, в этом будут видеть только тщеславие. Над теми, кто останется верен религии Ума, поверьте мне, нависнет даже угроза смерти. Будут установлены новые законы, но ничто святое, ничто набожное, достойное неба и тех, кто его населяет, не будет услышано и не найдет веры в душе. Прискорбный разрыв богов и людей! Останутся только злые ангелы, они смешаются с жалким человечеством, приложат к нему свою руку, толкая его на всяческие безрассудства, войны, грабежи, обман и все, что противно природе души. Земля потеряет равновесие, море перестанет быть судоходным, нарушится упорядоченное движение звезд в небе. Весь божественный глас будет обречен на молчание, плоды земли будут испорчены и земля перестанет быть плодородной; даже воздух погрузится в мрачное оцепенение.
26а. Такова будет старость мира — неверие и хаос, полный упадок правил и добра. Когда все вещи свершатся, о Асклепий, тогда Господь и Отец, высший Бог, правящий единством мира, видя нравы и деяния людей, исправит зло деянием Воли и божественной доброты; дабы положить конец заблуждению и всеобщей развращенности, Он утопит мир в потопе, или уничтожит его огнем, или разрушит его войнами и вернет миру его первозданную красоту, дабы мир еще казался достойным восхищения и обожания, похвал и благословений, дабы он еще славил Бога, Который сотворил и воссоздал такое прекрасное творение. Сие возрождение мира, сие восстановление всего благого, святое религиозное обновление Природы свершится во время, установленное Волею Божией, которая была и есть всегда, без начала и без конца.
26б. Ведь Воля Божия не имеет начала, она всегда такая же, постоянная и вечная. Ибо природа Бога есть замысел Воли.
Асклепий: Замысел есть высшая Благость, о Триждывеличайший?
Отступление
А. Воля Божия
Гермес: О Асклепий, Воля рождается из замысла, и даже желать есть действие Воли. Ибо Бог ничего не желает случайно, Тот, Кто есть полнота всех вещей и Кто владеет всем, что Он пожелает. Но все, что Он желает, благое, и Он владеет всем, что Он желает; все, что благое, о том Он думает и то Он желает. Таков есть Бог, и Его благой образ мир.
27а. Асклепий: Значит, мир благ, о Триждывеличайший?
Гермес: Да, мир благ, о Асклепий, и сейчас я тебе это покажу. Так же, как Бог одарил все существа и все виды, кои суть в мире, всякого рода благами, то есть ощущением, душой и жизнью, так мир разделяет и распространяет среди смертных все, что кажется благим: чередующиеся времена года, плоды каждого времени, рождение, рост, зрелость и иные подобные вещи.
Б. Раздел мира между богами
27б. Так Бог восседает на вершине неба, присутствуя везде и видя все. Ибо есть вне неба место без звезд, вне всех вещей телесных.
27в. Между небом и землей правит тот, кто распределяет жизнь, которого мы называем Юпитер. На земле и на море правит Юпитер Плутон (Менар: подземный Зевс, Сарапис?), который питает всех смертных животных и растения, приносящие на землю плоды. Благодаря добрым деяниям этих богов могут кормиться земля и все, что на ней растет.
27г. Но есть и другие боги, чьи благодеяния распространяются на все сущее. Что касается этих богов, то они будут воцарены на краю Египта, в городе, который будет возведен на западе и в который по морю и по суше будут стекаться все смертные народы.
Асклепий: Но где они сейчас, боги земли, о Триждывеличайший?
Гермес: Сейчас они пребывают в большом городе на горе в Ливии.
27д. Но достаточно об этом.
(Конец апокалипсиса. Заслуживает внимания отсутствие перехода к части X.)
X. О бессмертном и смертном
Теперь нам нужно поговорить о бессмертном и смертном. Ибо ожидание и страх смерти суть поистине мучение для большинства людей, не знающих истинной сути вещей.
Смерть наступает с разложением тела, утомившегося от работы. Когда достигается число, удерживающее члены тела в едином орудии для жизненных потребностей, тело умирает. Это случается тогда, когда оно уже не в силе более выносить тяготы жизни. Вот что есть смерть разложение тела и исчезновение телесных ощущений» […] который презирает невежество и неверие человека в него.
Асклепий: Что же это за закон, который люди не знают или в который они не верят?
28. Гермес: Слушай же, о Асклепий. Когда однажды душа отделяется от тела, она попадает во власть высшего демона, чтобы он оценил ее по заслугам. Если он сочтет ее набожной и праведной, то позволит ей обосноваться в его обиталище. Но если он видит, что она запятнана грехами и пороками, он отправляет ее вниз и предает смерчам и бурям, в которых непрерывно противоборствуют воздух, огонь и вода. Постоянно движущиеся мировые потоки между небом и землей будут метать ее в вечном наказании. Ее бессмертие обернется против нее — бесконечной длительностью наказания. Знай же, чего мы должны бояться, чему ужасаться, чего избегать. Неверующих же, после того как они согрешат, заставят в это поверить, но не словами, а действиями, не угрозами, но настоящими мучениями.
Асклепий: Таким образом, о Триждывеличайший, грехи людей наказываются не только по земным законам?
Гермес: О Асклепий, все земное смертно. Те, кто наделен жизнью по земным законам, по этим же законам ее и лишаются. После смерти они предаются наказаниям тем более суровым, чем больше ошибок, совершенных ими, могло остаться сокрытыми. Ибо всеобщее предведение Божие присудит наказания сообразно содеянным грехам.
29а. Асклепий: А кто же заслуживает самого тяжкого наказания, о Триждывеличайший?
Гермес: Те, кто, осужденные человеческими законами, погибли насильственной смертью, — они, по-видимому, не уплатили свой долг природе, а только получили расплату за свои преступления. Человек праведный, напротив,
29б. находит защиту против Судьбы и демонов в религии и набожности, ибо Бог охранит таких людей от всяческого зла. Отец и Господь всего сущего, Всеединый, охотно проявляется всем. Он не показывает ни в каком месте Он пребывает, ни каковы Его качества или величие, но Он освещает человека Знанием, принадлежащим только Уму. И тогда человек изгоняет из души мрак ошибок и обретает Свет Истины, он соединяет свой ум с Умом божественным (Скотт: со Знанием Бога). Любовь человека к божественному Уму освобождает его от смертной части его природы и дает ему надежду на грядущее бессмертие. Видишь, какая огромная разница разделяет благих и злых! Тот, кого осветили набожность, религия, мудрость, почитание Бога, видит, как очами, истинный смысл вещей и, укрепленный в своей вере, возвышается над другими людьми настолько, насколько Солнце возвышается над иными звездами неба. Ибо если Солнце освещает иные звезды, то не столько благодаря могуществу своего света, сколько благодаря своей божественности и святости.
29в. Мы должны видеть в нем, о Асклепий, второго бога, которые правят остальным миром и дарят свет всем его обитателям, одушевленным и неодушевленным.
[Переход к одиннадцатой части]
И если мир есть животное, которое было, есть и будет живым, то ничто в нем не может умереть. Каждая из его частей всегда жива, ибо в одном и том же вечно живом существе нет места для смерти. Посему мир бесконечно преисполнен жизни и вечности, ибо он обязательно живет всегда. Поскольку мир вечен, Солнце всегда будет править всеми живыми существами, оно есть источник всей животности, которую оно непрерывно распространяет. Бог же вечно правит всеми живыми существами, населяющими мир, и непрерывно дарит саму жизнь. Однажды, раз и навсегда. Он раздал жизнь всем существам, способным жить согласно вечному закону, что я сейчас опишу.
XI. Время и Вечность
А. Противопоставление
30. Движение мира осуществляется в жизни Вечности, и в этой Вечности есть место мира. Он никогда не остановится и никогда не разрушится, ибо непрерывность жизни окружает и защищает его, как земляной вал. Мир наделяет жизнью все, что в нем есть, и он есть место для всего, что пребывает под правлением Солнца. Что касается движения мира, то оно двояко: с одной стороны, его оживляет Вечность, с другой стороны, он оживляет все, что содержит в себе, делая вещи разнообразными согласно определенным и установленным числам и времени. Посредством действия Солнца и звезд все распределено во времени по божественному закону. Земное время различается по состоянию окружающего воздуха, чередованию жарких и холодных времен; небесное время — по вращению звезд, которые время от времени возвращаются на одни и те же места. Мир есть вместилище времени, чье движение удерживает жизнь мира. Время удерживается по установленному закону, и Порядок времени производит обновление всего, что есть в мире, чередованием времен года.
Поскольку все подчинено этим законам, нет ничего постоянного, ничего установленного, ничего неподвижного среди рожденного, ни на небе, ни на земле. Только Богу присущи эти качества, и справедливо: ибо Он есть в Себе, из Себя и Весь сосредоточен в Себе, полный и совершенный в Себе. Он Сам есть Свое неподвижное постоянство; никакой толчок извне не может сдвинуть Его с места, ибо все пребывает в Нем, и Он Всеедин. По крайней мере, пусть никто не осмелится сказать, что Его движение осуществляется в Вечности, — скорее, Вечность сама неподвижна, ибо всякое движение времени возвращается в нее и все движение времени берет свое начало в ней.
Причастность
31. Бог всегда был неподвижным, с Ним неподвижна и Вечность, заключая в себе (еще?) нерожденный (Скотт: «лишенный начала») мир, который мы справедливо называем чувственным. Мир чувственный, сотворенный по образу Бога, наследует Вечность. Ибо времени, несмотря на его непрерывное движение, присущи сила и природа постоянства, заставляющие его возвращаться к своему началу. Несмотря на то что Вечность постоянна, неподвижна и установлена, течение времени, однако, всегда возвращается в Вечности, и движение сие есть условие времени. Кажется, что Вечность, неподвижная сама по себе, движется посредством времени, которое есть в ней и содержит все движение. В итоге постоянство Вечности движется, и подвижность времени становится постоянной согласно неизменному закону его бега. И можно верить, что Бог движется в Себе Самом в Своей неподвижности. Неподвижное оживление Его постоянства исходит из Его величия, ибо закон величия есть неподвижность.
То, что ускользает от наших ощущений, бесконечное, непостижимое, неоценимое, не может быть ни поддержанным, ни несомым, ни исследуемым. Невозможно сказать, откуда оно исходит, куда оно идет, как оно существует, какой оно природы. Оно есть во всем высшем постоянстве, и его постоянство есть в нем, будь оно Бог, будь оно Вечность, будь оно и Одно, и другое, будь оно Одно в другом, будь Одно и другое в обоих. Вечность не знает ограничений времени, которое может определяться числом, чередующимися временами года или возвращениями звезд в ходе их вращения; время вечно. И то, и другое кажется бесконечным и вечным, и неподвижность, установленная как точка отсчета для всякого движения, благодаря своему постоянству должна быть на первом месте.
Вывод
32а. Бог и Вечность суть начало всех вещей; мир, который подвижен, не может быть на первом месте. В нем подвижность идет перед постоянством, хотя он и обладает, по этому закону вечного оживления, неподвижным постоянством.
Отступление
А. Четыре Ума
32б. Всеобщий божественный Ум, сам по себе неподвижный, движется, однако, в своем постоянстве; он свят, нетленен, вечен и, если его определить лучше, он есть Вечность Всевышнего Бога, состоящая в совершенной Истине, бесконечно преисполненной различных чувственных образов и всеобъемлющего порядка, существуя, можно так выразиться, в Боге. Ибо Ум мира есть вместилище всех чувственных образов и порядков (Фестюжьер: Порядка). Человеческий же ум зависит от памяти, с помощью которой он вспоминает весь свой прошлый опыт. Божественный Ум в своем нисхождении задерживается на такой твари, как человек. Ибо Бог не желал одарить сим божественным Умом всех тварей из опасения, чтобы потом не краснеть за это смешение с низшими тварями. Знание, присущее человеческому Уму (intellegentia sensus humani), при своих характере и силе все полностью состоит в памяти прошлого; именно благодаря настойчивости своей памяти человек смог стать правителем Земли. Ум Природы и качества мира могут открыться при созерцании вещей чувственных, кои суть в мире. Вечность занимает второе место, и ее природа познается через чувственный мир. Но природа Ума Всевышнего Бога есть чистая Истина, и ее, даже тень ее, невозможно постигнуть посредством этого мира, полного лжи, изменчивых видимостей и заблуждений. Видишь, о Асклепий, каких высот мы осмеливаемся достигать. Я воздаю Тебе честь, о Всевышний Боже, освещающий меня лучами Своей божественности. Вы же, о Тат, Асклепий и Аммон, храните сии божественные таинства глубоко в ваших сердцах и соблюдайте молчание об этом.
Б. Знание Бога через созерцание мира
Ум человеческий отличается от Ума мира тем, что нашему уму удается постигнуть и знать природу мира, а Ум мира достигает Знания Вечности и богов, которые выше ее. Мы же, люди, видим то, что в небе, как через туман, по мере того, насколько нам это позволяют человеческие ощущения. В том, что касается созерцания вещей высоких, наши возможности весьма ограниченны; но когда нам это удается, мы награждены блаженством Знания.
XII. Совершенство мира полно и разнообразно в различных его частях
А. Мир полон: нет абсолютной пустоты
ЗЗа. Что касается пустого, которому большинство придает такое большое значение, по-моему, оно никоим образом не существует, никогда не могло существовать и никогда не будет существовать. Ибо все члены мира суть совершенно полные, как сам мир совершенен и полон тел с качеством и формой, имеющих свой вид и свою величину: одни большие, иные меньшие; одни более плотные, иные менее. Самые большие и самые плотные хорошо видны; менее крупные и менее плотные малозаметны или вовсе невидимы. Мы их узнаем только прикасаясь к ним; большинство рассматривает их не как тела, но как пустые пространства, что невозможно. Если говорят, что есть что-либо вне мира, во что я не верю, то это будет пространство, заполненное вещами умопостигаемыми, аналогичными его Божеству, так что даже мир, который мы называем чувственным, будет наполнен телами и существами сообразно его природе и качеству. Мы не видим все его лики; одни слишком велики, иные слишком малы или кажутся нам такими по причине удаления или несовершенства нашего зрения; крайняя их разреженность многим внушает убеждение, что они не существуют.
33б. Я имею в виду демонов, живущих, чему у меня есть подтверждение, с нами, и героев, живущих над нами, между землей и наиболее чистой частью воздуха, где нет ни туч, ни вообще какого-либо следа волнения.
ЗЗв. Таким образом, нельзя сказать, о Асклепий, что та или иная вещь пуста, по крайней мере, не сказав, от чего она пуста; например, пуста от огня, от воды или иного подобного вещества. Если даже случается, что то или это, большое или малое, свободно от предметов этого рода, ничто не может быть пусто от духа или воздуха.
34а. Так же можно сказать о месте; это слово одно не имеет смысла, если оно не относится к чему-либо. Ибо мы воспринимаем место только посредством того, к чему относится это место. Устраняя главное слово, мы калечим смысл; так, полное выражение звучит: место огня, место воды или иной подобной вещи. Ведь невозможно, чтобы что-либо было пустым… Если допустить место без того, что оно содержит, это должно быть пустое место — то, что, по моему мнению, не существует в мире. Если ничего не пусто, то невозможно увидеть то, чем было бы место само по себе, если не добавить длину, ширину, высоту (глубину), как человеческие тела имеют знаки, которые их отличают.
34б. При таком положении вещей, о Асклепий, и вы, присутствующие, знайте, что мир умопостигаемый, то есть то, что воспринимается только взором ума, бесплотен, и ничто телесное не может смешаться с его природой, ничто, что могло бы быть определено качеством, количеством или числом, ибо нет ничего подобного ему.
34в. Что же касается мира, называемого чувственным, то он есть вместилище всех чувственных видимостей, качеств тел, и все это вместе не может существовать без Бога. Ведь Бог есть все (omnia), и все вещи происходят от Него и зависят от Его Воли; Он заключает в Себе Все (totum), а это Все есть благое, надлежащее, мудрое, неподдельное, чувственное только для Него Одного, умопостигаемое только для Него Одного. Вне Его ничего не было, ничего нет и ничего не будет; ведь все происходит от Него, все есть в Нем и Волею Его: многочисленные качества, наибольшие количества, величины, превосходящие все измерения, образы всех форм. Если ты постигаешь эти вещи, о Асклепий, ты воздашь честь Богу; если ты постигнешь Все, ты четко поймешь, что этот чувственный мир и все, что он содержит, окутан, как одеянием, миром высшим.
Б. Мир разнообразен
35. О Асклепий, существа всех видов: смертные, бессмертные, разумные, одушевленные, неодушевленные, к какому бы роду они ни принадлежали, несут образ своего вида, и хотя каждый из них имеет общую форму своего рода, однако все имеют между собой различия внутри этой формы. Так, род людской однороден, и можно определить человека по его типу, однако люди под этой единой формой непохожи. Ведь личность (особый характер), происходящая от Бога, бесплотна, как все то, что понимается умом (Meнар: понимается под умом). Поскольку две вещи, определяющие форму, это тела и бесплотное, невозможно, чтобы родилась форма, совершенно похожая на иную, в другое время и в другом месте. Формы изменяются столько раз, сколько есть мгновений в час оборота круга, внутри которого пребывает великий Бог, которого мы называем Бесформенным. Образец остается, производя столько образов самого себя, сколько мгновений во вращении мира. Ведь мир изменяется в своем обороте, но у вида нет вращения и он не изменяется. Так, формы каждого вида неизменны, но имеют отличия в пределах одного и того же вида.
36. Асклепий: Вид мира тоже изменяется, о Триждывеличайший?
Гермес: Как говорится, ты проспал все это объяснение. Что есть мир, из чего он состоит, если не из того, что рождается? Значит, ты хочешь говорить о небе, земле и стихиях, ведь они часто изменяют свой вид? Небо, дождливое или сухое, теплое или холодное, ясное или облачное вот сколько последовательных изменений вида в кажущейся одноформенности неба. Земля непрерывно изменяет вид: и когда она родит свои плоды, и когда она вскармливает их, и когда она держит на себе плоды столь разные по качеству, по количеству; здесь отдых, там движение, и все это разнообразие деревьев, цветов, зерен, свойств, запахов, вкусов, форм. У огня тоже есть свои многочисленные божественные преобразования, ведь Солнце и Луна тоже могут иметь разный вид, сравнимый с этим множеством образов, отражаемых нашими зеркалами.
37. Но довольно об этом.
XIII. Человек — творец богов
Вернемся к человеку и к божественному дару — рассудку (ratio), благодаря которому человека называют тварью, наделенной рассудком (rationale). Среди всех чудес, которые мы наблюдаем в человеке, наибольшее восхищение вызывает то, что человек смог раскрыть свою божественную природу и использовать ее. Наши древнейшие предки [блуждавшие в неверии] в том, что касается богов, [не] обращали свои взоры к культу и божественной религии. Они открыли искусство творить богов и добавили к нему соответствующую добродетель, взятую из природы мира. Поскольку они не могли творить души, они призвали души демонов и ангелов и внедрили их в святые образы и божественные таинства — чтобы идолы обладали могуществом творить добро или зло. Так, твоему предку, о Асклепий, первооткрывателю искусства врачевания, воздвигнут храм на горе в Ливии, на берегу реки крокодилов, где покоится то, что ему принадлежало в миру, то есть его тело; остальное, лучшая его часть, или, лучше сказать, он сам, ибо чувство жизни (Скотт: сознательная жизнь) и есть весь человек, счастливо вознеслось в небо. Теперь он приходит с помощью к людям, когда они больны, научив их искусству исцеления. Гермес, мой предок, чье имя я ношу, пребывает в городе, которому также было дано его имя, и возвышает тех, кто к нему приходит отовсюду за его помощью и напутствием. А сколько добра творит людям Исида, супруга Осириса, когда она к ним благосклонна; и сколько зла, когда она разгневана! Ведь боги земные и мирские подвержены гневу, потому что они созданы людьми из одной и другой природы. Отсюда пришел в Египет культ, воздаваемый животным, которых они почитали на протяжении своей жизни; каждый город чтит душу того, кто дал им законы и чье имя они носят (Менар: возвеличивают). Поэтому, о Асклепий, то, что почитается одними, не получает никакого культа у других, что часто вызывает войны между городами Египта.
38а. Асклепий: Каково же, о Триждывеличайший, чудесное качество этих богов, называемых земными?
Гермес: Оно состоит в божественной добродетели, существующей естественно в травах, камнях, благовониях; потому они (боги) любят частые пожертвования, гимны и похвалы, сладкую музыку, напоминающую небесное благозвучие; и это воспоминание о небе, согласное с их небесной природой, вовлекает их в идолы и удерживает в них, а также помогает им вынести столь долгое пребывание среди людей. Вот так человек творит богов.
[Переход к четырнадцатой части]
38б. Но не думай, о Асклепий, что земные боги действуют наобум. Пока небесные боги пребывают на небесах, присматривая каждый за тем уровнем, который он получил, у наших богов есть свои особенные роли; они предвещают будущее своего рода угадыванием, они заботятся, каждый по своему, о вещах, зависящих от их провидения, и приходят нам на помощь как помощники, родители и друзья.
XIV. СУДЬБА (ЭЙМАРМЕНЭ), НЕОБХОДИМОСТЬ (NECESSITAS),
ПОРЯДОК (ORDO)
39. Асклепий: Какова же, о Триждывеличайший, доля действия Судьбы (эймарменэ), то есть Рока (fatum)? Если небесные боги управляют целостью, если боги земли управляют отдельными вещами, что же тогда называется Судьбой?
Гермес: О Асклепий, это общая Судьба, цепь событий, соединенных между собой. Это или творческая причина, или Всевышний Бог, или второй бог, сотворенный Богом, или наука всех вещей земли и неба, основанная на божественных законах. Судьба и Необходимость связаны между собой неразрывными узами; Судьба производит начало всех вещей, Необходимость толкает их к итогу действия, начавшегося благодаря Судьбе. Итог одного и другого — Порядок, то есть расположение событий во времени; ничего не свершается без Порядка. Из этого выходит совершенство мира; Порядок есть основа мира, весь мир держится именно благодаря Порядку.
40а. Эти три начала — Судьба, Необходимость и Порядок происходят из Воли Бога, Который правит миром согласно Своему закону и Своему божественному замыслу. То есть начала сии лишены какой бы то ни было собственной воли вершить или не вершить; непреклонные и чуждые всякому благожелательству, как и всякому гневу, они суть только орудия вечного смысла, неподвижного, неизменного, неразрывного. Таким образом, Судьба идет первой и, как засеянная земля, содержит в себе будущие события; за ней следует Необходимость и толкает эти события к их свершению. На третьем месте Порядок, удерживающий цепь событий, установленных Судьбой и Необходимостью.
40б. Именно в этом Вечность без начала и без конца, удерживаемая в вечном мгновении своим нерушимым законом. Она непрерывно движется, попеременно подымается и вновь падает, и, согласно изменению времен, то, что исчезло, появляется вновь. Ибо таковы условия кругового движения: все соединено в единую цепь так, что невозможно определить начало, и кажется, что все вещи предшествуют друг другу и следуют друг за другом без конца.
40в. Что касается случайностей и жребия — они смешаны со всеми вещами мира.
Эпилог и заключительная молитва
40г. Мы говорили обо всем, насколько дано человеку и насколько Бог нам это позволил; нам остается только благословлять Бога в наших молитвах и вернуться к заботам тела, после того как мы насытили свой ум, обсуждая вещи божественные.
41а. Выйдя из святилища, они обратились с мольбой к Богу, лицом на юг, ибо именно в эту сторону нужно повернуться на заходе Солнца, так же как на рассвете нужно повернуться на восход. Когда они уже произносили свои молитвы, Асклепий сказал тихим голосом: «О Тат, предложим нашему отцу сопровождать наши молитвы ладаном и благовониями». Услышав это, Триждывеличайший возмутился: «Нет, нет,- сказал он, Асклепий, это почти кощунство — жечь ладан или иное благовоние во время молитвы; ни в чем не нуждается Тот, Кто есть Все и Кто содержит в Себе Все. Почтим Его и восхитимся Им; наивысшее благовоние — это воздание чести смертными Богу.
41б. Мы воздаем Тебе честь, о Всевышний Господи;
милостию Твоею мы получили Свет познания Тебя;
святое и достопочтенное имя, единственное имя, под которым только Бога мы должны благословить согласно вере отцов!
Ибо Ты соблаговолил приобщить нас ко всей отцовской набожности,
к религии, к любви и самым светлым благодеяниям,
когда Ты дал нам смысл (sensa), рассудок (ratione), ум (intellegentia):
смысл, чтобы знать Тебя,
рассудок, чтобы искать Тебя,
ум, чтобы иметь счастье постигнуть Тебя.
Спасенные Твоим божественным могуществом, возрадуемся,
что Ты показываешь нам Всего Себя;
возрадуемся, что Ты соблаговолил, начиная с нашего пребывания в этом теле, посвятить нас Вечности.
Единственное наслаждение человека есть Знание Твоего величия.
Мы узнали Тебя, превеликий Свет,
Тебя, который можно постигнуть только умом.
Мы постигли Тебя, о истинный путь жизни!
о щедрый источник всех рождений!
Мы познали Тебя, о рождающая полнота Природы!
Мы познали Тебя, о вечная непрерывность!
Во всей этой молитве, обожая Благо и твою Благость, мы просим Тебя возжелать сделать нас настойчивыми в любви к Знанию Тебя, чтобы мы никогда не оставили этот образ жизни. Преисполнены этого желания, мы примем ужин чистый и свободный от мяса животных.
Завещание (или слова тайн) Гермеса Трисмегиста [Изумрудная таблица]
1. Истинно — без всякой лжи, достоверно и в высшей степени истинно.
2. То, что находится внизу, соответствует тому, что пребывает вверху; и то, что пребывает вверху, соответствует тому, что находится внизу, чтобы осуществить чудеса единой вещи .
3. И так все вещи произошли от Одного посредством Единого: так все вещи произошли от этой одной сущности через приспособление.
4. Отец ее есть Солнце, мать ее есть Луна. (5) Ветер ее в своем чреве носил. (6) Кормилица ее есть Земля.
5 (7). Сущность сия есть отец всяческого совершенства во всей Вселенной.
6 (8). Сила ее остается цельной, когда она превращается в землю.
7 (9). Ты отделишь землю от огня, тонкое от грубого нежно, с большим искусством.
8 (10). Эта сущность восходит от земли к небу и вновь нисходит на землю, воспринимая силу высших и низших (областей мира). (11) Так ты обретаешь славу всего мира. Поэтому от тебя отойдет всякая тьма.
9. Эта сущность есть сила всех сил: ибо она победит всякую тонкую вещь и проникнет всякую твердую вещь.
10 (12). Так сотворен мир.
11 (13). Отсюда возникнут всякие приспособления, способ которых таков (как изложено выше).
12 (14). Поэтому я назван Триждывеличайшим, ибо владею тремя частями вселенской Философии.
13 (15). Полно то, что я сказал о работе произведения Солнца.
* * *
Изумрудная таблица Tabula smaragdina — так наз. «Завещание (или слова тайн) Гермеса Трисмегиста» — Одна из распространённых версий толкования надписей И.с. гласит, что на ней записан рецепт алхимической «Великой Работы» — т.е. рецепт получения философского камня, легендарный документ, по преданию, оставленный Гермесом Трисмегистом на пластине из изумруда в недрах египетского храма или найденный на могиле Гермеса Аполлонием Тианским (3 до н.э. — 97 н.э.). Имеющиеся раннесредневековые версии этой легенды указывают на её древний возраст. Ряд исследователей считает, что текст изнечально был написан по-гречески в александрийскую эпоху. Текст И.т., дошедший до нас в латинской версии, гласит (пер. с лат. Д.В.Страндера):
«Скрижаль» — один из основополагающих документов герметизма, якобы написанный самим Гермесом Трисмегистом и найденный на его могиле греческим магом Аполлонием Тианским (I в.) . По легенде, скрижаль содержит ключи к овладению всякой магией. Ее очень ценили алхимики, астрологи и прочая публика, любившая эзотерическое знание и магию.