Жизнь Будды

Рождение и юные годы при дворе Взгляд на жизнь Будды поможет нам лучше понять его учение. Он родился 2580 лет назад в царской семье и, вероятно, внешне выглядел как европеец: тексты описывают его высоким, сильным и голубоглазым. Королевство его родителей находилось на южной границе современного Непала вокруг города, называвшегося тогда Капилавасту. Раскопки показывают, что в нём имелись системы канализации и центрального отопления — роскошь по сравнению с нынешним Лумбини поблизости и многими другими городами третьего мира. Не было никакого непорочного зачатия — мать использовала одну из своих самых последних возможностей родить ребёнка. А вскоре после рождения принца три йога сказали родителям: «Ваш ребёнок поистине особенный. Если он не столкнётся со страданиями мира, то совершит всё, чего вы от него хотите. Став могущественным королём, он покорит соседние королевства и оправдает все ваши ожидания. Если же он соприкоснётся со страданиями, сопровождающими существование в этом мире, то откажется от своего положения и принесёт в мир просветляющие духовные открытия». Родителям нужен был наследник престола, а не поэт, мечтатель или философ, и они решили быть очень осторожными. Они окружили принца всем, что могло нравиться здоровому молодому человеку: красивыми женщинами (тексты говорят о пяти сотнях), возможностями для занятий спортом и сильных впечатлений и лучшими учителями, искусными в различных областях знания. Чего бы он ни пожелал, ему достаточно было намекнуть. Подсознание юноши также не содержало никаких тревожащих впечатлений, которые могли бы всплыть на поверхность, и в первые 29 лет жизни он знал только радость. Но затем всё перевернулось.

Разочарование и поиск истины Руководствуясь предсказаниями йогов, родители ограждали будущего Будду от всего неприятного. Поэтому со страданием он столкнулся лишь в зрелом возрасте, но зато оно предстало перед ним в своих основных физических проявлениях. В течение трёх дней он увидел последовательно: тяжело больного человека, старика и мертвеца. Осознание того, что болезнь, старость и смерть неизменно сопутствуют жизни, потрясло его до глубины души, и после возвращения во дворец принц провёл беспокойную ночь. Где бы ни искал, он не находил ничего такого, на что могли бы положиться его друзья и он сам. Слава, удовольствия и имущество — исчезнут. Куда ни обращал он взор, наружу или внутрь, всё оказывалось непостоянным. Нигде не было ничего вечного. Следующим утром он проходил мимо йогина, погружённого в медитацию. Их умы встретились, и будущего Будду осенило, что он нашёл истинное прибежище: похоже, этот йогин переживал нечто реальное и вневременное. Он осознавал не только движение мыслей и чувств внутри и различные обстоятельства снаружи, но и само своё осознавание. Его состояние ума указало принцу на истинную сущность всех и каждого: всезнающее пространство, делающее всё возможным, и его качества сияющей ясности, игриво выражающей богатство ума в виде внутренних и внешних проявлений, и безграничной любви, для которой нет препятствий. Наконец-то! Озарённый, принц понял, что абсолютная истина, которую он искал, — это не что иное, как сам ум. В его время не существовало таких духовных «реактивных двигателей» или «полос для обгона», которые содержатся в тибетских поучениях Махамудра и Махаати, Чагчен и Дзогчен. Будда мог показать эти самые эффективные методы только после своего Просветления. Тогда никто ещё не обладал видением, способным включить в путь все аспекты жизни — чистку зубов, занятия любовью, размышления, сон и еду — и использовать их для узнавания ума. И, поскольку оседлать великого тигра непосредственного опыта не представлялось возможным, принцу пришлось выбрать гораздо более медленный способ — способ отказа от мира. Сократив до минимума то, что может отвлекать от медитации, он отбросил все наслаждения, в том числе и крайне приятную личную жизнь, и исчез в лесах северной Индии. Он желал познать природу ума больше всего на свете. Его не мог удовлетворить неторопливый поиск, и он не жалел усилий в течение следующих шести лет. Оставаясь в лесах и рощах северной Индии, молодой принц достигал совершенства даже в самых суровых практиках, которые получал. Его энтузиазм порой оттеснял рассудительность, и однажды он чуть не уморил себя голодом. Он учился у лучших учителей своего времени и применял на практике учения всех школ мысли, — они известны и сегодня. Охватывая сферы материализма, нигилизма, трансцендентализма и экзистенциализма, он быстро превосходил своих гуру, но каждый раз опять обнаруживал, что не приблизился к цели. Как ни велико было их мастерство в управлении событиями, происходящими в уме, никто не знал сам ум. В конце каждого пути не оказывалось ничего постоянного, чему он мог бы довериться.

Северная Индия того времени

Древнюю Индию украшала необычайная духовная открытость, сравнимая с культурой древней Греции, эпохой Ренессанса или нашими шестидесятыми. Хотя последняя, послевоенная волна духовного подъёма характеризуется большими потерями из-за наркотиков, наша лобовая атака на материализм и власть была достойной и исторически важной. Люди шестидесятых годов были идеалистами и стремились ко всеобщему счастью, пусть часто и не самым дальновидным образом. Не замечая разрастающихся гетто, перенаселённости и прочих опасностей, нависших над миром, они беззаветно следовали своим идеалистическим взглядам, верили в добро, изначально свойственное всем существам, и не желали превращаться в снобов. Похоже, что атмосфера вокруг Будды (возможно, из-за отсутствия средств регулирования рождаемости) отличалась большей строгостью в отношениях между людьми, чем сегодня, но что касается ясности ума, то работа со многими из его учеников наверняка была сущей радостью. Вышеупомянутые философии тогда уже были известны, и многие индийцы действительно ожидали от духовности фактического позитивного влияния. Это очень плохо для свободы, когда двойственной философии разрешается проникать во все области жизни. Когда это происходит и народ позволяет органам власти навязывать себе необъективные взгляды, результатом становятся сожжённые ведьмы, коммунизм, нацизм, квоты или политическое корректирование. Однако такому недвойственному учению, как буддизм, свойственна безвредность. Также когда буддизм — господствующая религия, он не содержит никакой опасности для свободы. Показывая разнообразные пути, из которых можно выбирать, он не стремится оказывать давление на общество и никогда не использует в качестве стимула страх. Там, куда приходил буддизм, можно было ожидать не только защищённости от злоупотребления духовным авторитетом: сами поучения также оставались открытыми для тщательной проверки. Во времена Будды любой представленный способ видения мира был открыт для бескомпромиссных и критических дискуссий, поскольку философия должна быть выше личных пристрастий и указывать на неизменную истину. Если же учение не содержало обстоятельного понимания вещей, ясно очерченных практических методов, а также цели, которую можно исследовать, — то оно даже не принималось к рассмотрению. Сами учителя тоже не спешили выдвигать незрелые откровения: духовная честность требовала, чтобы проигравший в одном из частых философских дебатов автоматически становился учеником победителя.

ПРОСВЕТЛЕНИЕ БУДДЫ

Проведя шесть лет в безвестности в тогда ещё приятной северной Индии, молодой принц пришёл в место, которое сейчас называется Бодхгайя. Сегодня это — деревня, полная иностранных храмов и местных нищих, в двух третях пути от Дели до Калькутты, в неимоверно перенаселённом штате Бихар. Когда принц туда пришёл, его глубокие желания принести пользу всем существам полностью пробудились, и, усевшись под развесистым деревом около небольшой реки, он решил оставаться в медитации до тех пор, пока окончательно не постигнет природу ума. Неделей позже, в полнолуние в мае, он достиг своей цели. В день, когда он стал Буддой, ему исполнилось 35 лет (спустя 45 лет он умер также в день майского полнолуния). Когда Просветление растворило последние завесы, покрывавшие его ум, всякое разделение между пространством и энергией в нём и вокруг него исчезло, и он стал вневременным, всеведущим осознаванием. Разные традиции объясняют этот процесс поразному, но согласно высшему взгляду, Маха-Ануттара-Йога-Тантры, его благословила всепронизывающая природа истины, проявляющая себя как Будды прошлого, настоящего и будущего. Они сконденсировали свою совершенную мудрость в форму Сарва-Будда-Дакини, белой женщины-Будды, и когда она соединилась с ним, их мужские и женские энергии, как и все прочие противоположности, слились в единое совершенство. Каждым атомом своего тела он знал всё и был всем. Оставив место, где он достиг цели, Будда пересёк реку и провёл три недели под известным деревом в Бодхгайя. Там он приучал своё тело к работе с интенсивным потоком просветлённых энергий. Кроме того, он дал Прибежище* нескольким богам, но не учил людей. * Прибежище (по-тибетски — «Кхьяб Дро») — «строча с пашой собстиепиой природой Будды. Посредстном короткого ритуала происходит приобщение к ценностям, на которые действительно можно положиться. Это — состояние Будды как цель, его учение как путь и наши друзья как помощники на пути. В Алмазном Пути принимают Прибежище также и Ламе — источнике благословения, духовной силы и целепаправленной защиты. Первое поучение людям было дано спустя четыре недели в Оленьем Парке близ Сарнатха, деревни примерно на полпути между Дели и Калькуттой. Близлежащий город Бенарес — очень святой для индуистов; они сжигают там мертвецов на берегах Ганга и сбрасывают остатки в реку. Желающему вкусить все прелести паломничества в это место полагается, кроме всего прочего, искупаться в широких потоках реки и испить из неё воды. Пятеро искателей истины, пришедшие к Будде первыми, были не самыми привлекательными учениками. Сварливые по натуре, они поклонялись ему, когда он практиковал крайний аскетизм, но теперь его лучезарная радость и здоровье их отталкивали. Считающие такие состояния «мирскими» и думающие главным образом о себе, они принадлежали к разряду тех клиентов, которых хочется отослать к кому-нибудь другому. Когда любопытство затронуло лучшие из их закостеневших представлений, они всё же не удержались и спросили: «Почему ты так светишься? Что с тобой случилось?» Ответ Будды вылился в знаменитые «Четыре Благородные Истины», которые сегодня с небольшими различиями излагаются в разных традициях буддизма. Он, скорее всего, выразил их примерно так:

«Обусловленное существование есть страдание. У страдания есть причина. У страдания есть окончание, и есть пути, ведущие к нему».

«О природе вещей» — Оле Нидал. Санкт-Петербург «Алмазный Путь» 2000г.