Письмо другу или как все начиналось

Это отрывки из письма моему старому другу, которого совсем недавно я нашел через интернет. Так уж вышло, что мы не виделись и не знали ничего друг о друге очень много лет, он за это время, стал богат и известен, чего-то достиг в жизни (как думает), мне же нужно было как-то объяснить ему что произошло со мной. Здесь я это и проделал.

В связи с некоторыми обстоятельствами я посчитал, что то, что написано в этом письме можно рассказать и другим людям для некоторой полноты понимания произошедших в моей жизни событий, побудивших меня вынести свои идеи и свою личность на всеобщее обозрение.

Февраль 2003 г.

…Наконец-то имею возможность тебе написать! А все произошло просто и незамысловато, видимо этому подошло время. Дело в том, что компьютером я пользуюсь с 1997 года, а вот интернетом только чуть больше года, и мне до сих пор не приходила в голову мысль поискать там о тебе сведения, а тут словно бы осенило. И я незамедлительно провел эту идею в жизнь. К счастью она увенчалась успехом, мне выслали твой номер телефона, мы созвонились и вот я пишу о том, о чем не мог говорить по телефону…

Живем мы, как ты уже понял, в Киеве. Лето и часть осени проводим в Крыму под Севастополем, там я жил семь лет с первой женой пока она не погибла. Может ты помнишь, что я всегда мечтал жить в Севастополе? Эта мечта зародилась после того, как нас из Артека туда свозили на экскурсию.

Дом, где мы находимся летом, стоит в живописнейшем месте – в долине, окруженной горами: с одной стороны долины они покрыты лесами, с другой – скалистые с редкими сосновыми посадками, идущими террасами. Неподалеку от дома протекает настоящая горная река, куда мы имели обыкновение заныривать в любое время года, если только от дождей она не превращалась в ревущий, все сметающий поток. Река берет начало в знаменитом Большом каньоне Крыма и носит красивое название Бельбек. Все это я тебе описываю для того, чтоб ты «соблазнился» и осчастливил нас летом своим визитом.

Кстати, я забыл добавить о море… До него по прямой дороге около 12 км.

Но это все лирические отступления. Ты, наверное, хочешь знать как я провел все это время (а ведь оно измеряется 16-ю годами!). Ну тогда готовься выслушать почти неправдоподобную историю. Завтра мне исполняется 32 года и это письмо можно считать своеобразным подведением первоначальных итогов жизни. Начнем с того, что после того, как ты поступил в Академию художеств, я стал переписываться с одной девушкой, она в тот же год поступила в Томский ГосУниверситет. Она мне нравилась и я в какой-то момент собрался тоже поступать туда, чтоб наши отношения имели продолжения, но закончилось все просто: у нее появился друг, а из Литинститута, куда я отправил свои произведения, пришел отказ в допуске к литконкурсу из-за отсутствия двухгодичного стажа работы. Я не расстроился, просто перераспределил силы и немного изменил планы.

После 10 – ого класса поехал в город, где родился, устроился на завод, получил общежитие и благополучно проработал там до ухода в армию. На этот раз появилась другая «роковая» женщина. Она работала ИТР – была диспетчером в цеху. Она самым откровенным образом меня в себя влюбила (много ли надо семнадцатилетнему романтику?), но когда познакомилась со мной поближе и узнала мою жизненную позицию, мои планы, мою серьезность, то испугалась как бы эта серьезность не распространилась на нее ( у нее то планы в отношении меня были куда проще, а я даже руки ее не подержал за 10 месяцев «дружбы»…) и поэтому она захотела видеть во мне лишь друга. Таким образом, я на что-то надеялся, и пришел из армии, готовясь поступать в литинститут заочно и строя планы на семейную жизнь. Но лиха беда начало.

Армия, вернее флот (я служил два года во флоте на Камчатке) тоже внесли свою лепту в мое становление: именно там, в казалось бы совсем неподходящих для этого условиях, я до конца осознал свое призвание и предназначение. Оно состояло в Посланничестве. Не знаю, поймешь ли ты меня, но именно тогда, в 1990 году весной мне было дано многое понять о себе Свыше, о жизни и людях. Главное же, что я понял (а это все я фиксировал письменно) о себе это то, что на мне лежит миссия от Бога – миссия проповедовать его Суть и Позиции. Однако, старые иллюзии продолжали крепко меня держать и лишь столкнувшись с отпором моей «возлюбленной» я понял, что пора подумать о себе вне привычных условий. Это подстегнуло меня к уезду из родных краев, как оказалось раз и навсегда. Я поехал осуществлять соединение своей детской мечты со своим Новым пониманием себя и окружающего. И все, разумеется, оказалось непросто.

Друг, с которым я уехал, осел в Новороссийске, я же упорно рвался в Севастополь. В Ялте сел на автобус и с чемоданами, набитыми книгами и рукописями поехал в закрытый город, надеясь на авось. Номер с «авосем» не прошел. Меня сняли с автобуса на КП военные и отправили назад на первом же автобусе, поскольку у меня не было Разрешения на въезд в закрытый город. Тогда я пошел другим путем: стал устраиваться в Ялте на работу, чтоб потом послать запрос в Севастополь и получить разрешение. И вот, когда мне осталось получить только снимок флюрографии, я встретил на набережной необычного человека лет 48: он был высокого роста, с длинными волосами и седоватой бородой, слегка хромал, звали его Валерий Петрович. С ним была жена лет на двадцать его моложе. Они стояли в окружении плакатов и книг на духовные темы и всем, кто проявлял интерес объясняли, что набирают группы для природооздоровительных походов по Крыму с применением методик Порфирия Иванова и многого другого. Я напросился и уехал вместе с ними в Феодосию сразу. В тот же день они привели меня на гору, где был лагерь и оставили наедине с одним из хранителей его.

Природа, духовно ищущие люди и мой «воинственный теизм», как назвал один товарищ мое мировоззрение, сделали свое дело – другой жизни я себе уже не представлял. Духовно ищущие люди стекались со всего бывшего Союза, потом пообвыкнув, войдя в курс дела, оставляли лишние вещи и уходили в походы, я же эти вещи сторожил и жил на лоне природы около родникового озера просто как в раю, забыв начисто, что в мире существуют такие понятия как зарабатывание денег, прописка, положение в обществе и т.д. Описать эти месяцы словами вряд ли у меня сейчас получиться, достаточно сказать, что я себя чувствовал в этой среде, как рыба в воде, мог говорить и действовать так, как Бог на душу положил: обстановка тому благоприятствовала.

А потом пришел августовский путч. Потом подошла осень. Союз распался. Прописывать меня отказались. Было много разных приключений, суть которых можно свести к одному: я нашел свое место в мире, но оно оказалось совсем необжитым. Это мягко говоря. А говоря грубо: оно вообще не существовало до меня и мне не у кого было принимать приемственность: церковь, секты, духовные школы – ни одна не подходили под тот Образ Бога, который Открылся мне и признать их и соединиться с ними я не мог. Не существовало ни одного ВУЗа, ни одной организации, куда бы я мог пойти со своим начинанием. Что-то такое я предчувствовал и раньше, еще в школе, может поэтому так усиленно занимался самообразованием и по большей части игнорировал общественные предметы школьной программы. Мне предстояло пройти свой особый путь и я шел, ничего не боясь и ни за что не переживая. 

В ноябре 1991 года я получил Первое явственное Откровение от Небесного Отца, которое объясняло мне мою работу и миссию. Когда я рассказал об этом своим товарищам, с которыми тогда общался и жил, они фактически подняли меня на смех, объявив «тихим омутом» с непомерной гордыней. Ведь Посланников, которые приходили раньше, уже возвели в ранг Богов, а я – живой и обыкновенный вдруг такое о себе заявляю! Тем более, они, видимо, опасались, что я просто хочу их себе подчинить, что вообще противоречило моей сущности как таковой. Их можно понять, конечно.

В результате, я решил снова уехать на зиму в Сибирь, к родичам, которые с горем пополам выдержали меня до апреля. Дело в том, что я взялся за лечение людей молитвами и разными нетрадиционными способами, параллельно объясняя Основную свою линию: Бог — это не дядька с бородою, а невидимый, управляющий всем закон, который нужно знать и придерживаться его определенным образом. Одновременно это и Личность, но не настолько на нас похожая, чтоб можно было ею злоупотреблять в своих человеческих целях и интересах. Короче, все хором говорили мне выбросить эту блажь и идти работать как все нормальные люди. Я же в ответ говорил им, что все, на чем они воздвигли свою непробиваемость вскоре рухнет и оставит их в жалком положении людей попавших на необитаемый остров. Так оно, собственно, и произошло.

Мы там были в 2001 году проездом, когда ездили на Байкал. Ужасная картина: заводы и шахты закрыты, людям негде работать и вообще нечем заняться. Город как пустыня, в которой веет безнадежностью и бесперспективностью в худших смыслах этого слова. А ведь такая картина не только в моем городе. Были, конечно, и такие, кто верил мне, но «голос единицы – тоньше писка» как сказал дедушка Маяковский и при всем горячем желании у этих людей всегда находилось нечто «человеческое», что мешало им правильно воспринять Божье. Да и привыкли люди к авторитетам; как правильно ты сказал по телефону: когда ты – никто, так и к тебе никак. А как чего-то добился – начинают расшаркиваться. Теперь представь, какова была степень сложности моей задачи в таких условиях, если мое Служение заведомо подразумевало умеренность и отказ от регалий и рангов! 

И все-таки один человек, мой детский друг, уехал со мною, когда подошла весна. Он, конечно, не был идеальным и совершенным, но рвался к переменам и перспективы их увидел только во мне…

А пока продолжу. На этот раз, мои планы были уже более конкретны и явственны. Мы с другом пешком обошли все южное побережье, потом пришли на гору Мангуп, где некогда в древности стояла столица Крыма – Княжество Феодоро (Фео – Бог). Там была особая среда. Дело в том, что сохранились пещеры этого пещерного города и их неплохо обжили разные инициативные люди, желающие иметь некоторое отдохновение от городской сутолоки. Сама гора – огромное, покрытое растительностью плато разделенное на четыре «пальца», каждый из которых представляет собой крутой и затяжной мыс. Там есть свои источники воды, есть своя пещерная церковь, есть развалины цитадели, а есть и просто любители острых ощущений, которые ищут и находят скрытые подземные ходы и пытаются выяснить куда же они ведут!

На Мангупе мы прожили часть лета. Главным же было то, что здесь я смог полностью отойти от всей мишуры социальных шаблонов и принял Посвящение, избрав себе Духовное имя, которое ношу по сей день. Да, все эти годы, начиная с 1992 все знают меня под именем Саошиант, которое взято из древних зороастрийских предсказаний и означает Несущий благо. Именно под этим именем в древних текстах фигурирует Посланник нашего времени, которого другие народы называют каждый по-своему. Но мне ближе это имя, поскольку оно фонетически похоже на мое имя от рождения, а по сути отражает мою миссию. К тому же, это имя имеет еще один скрытый аспект, он касается моей первой жены.

Приняв Имя, я пошел его утверждать. Придя в Ялту, вступил в противоборство так называемому Белому Братству, которое проповедовало, что в ноябре 1992 года будет конец света. Судя по тому, что мы с тобой разговариваем в, Слава Богу, 2003 году, победа осталась за мной (шутка). Ну а если серьезно, то переубедить этих зомбированных молоых людей было очень непростой задачей и все, что мог сделать я – это прилюдно развинчивать их аргументы и выдвигать в противовес другие неопровержимые доводы в пользу «некровожадности» нашего Бога.

Знаниями я обладал для этого вполне достаточными, несмотря на то, что регулярные Откровения Свыше мне стали поступать только в 1995 году. Потом я поехал в Москву и затем в Санкт-Петербург, где так же встречался с их представителями, но судя по всему – безуспешно, хотя многие тогда меня запомнили. В Северной столице искал тебя, но, честно говоря, стеснялся, да и не знал как ты отнесешься к моим начинаниям, ведь ты пошел по пути покорения социальных вершин, я же наоборот тогда низвел себя фактически в ничто, чтоб иметь соответствие возложенной на меня миссии. Помню, по Невскому проспекту я шел даже босиком, когда на вокзале отдал одному бомжу-афганцу свою обувь… Моя внешность ни у кого не вызывала сомнения в причастности к чему-то духовному: длинные волосы, борода и поэтому часто я попадал в разные интересные ситуации, из которых, впрочем, всегда выходил с честью.

Возвратясь в Феодосию, я через некоторое время получил Откровение-призыв и после этого вышел на публичные проповеди. Длились они месяц изо дня в день по много часов. А аудитория бывала всякая… Часто люди спрашивали где я учился, не могли поверить, что есть нечто, что дается человеку просто от Бога и эти знания и умения в отличии от вузовских никогда не лежат мертвым грузом, а всегда в деле, потому что Бог – это вся многоплановая и многообразная жизнь. В результате у меня появилось много знакомых и после поста, который я себе устроил, меня пригласили в гости к одной женщине, которая лечила людей молитвами и собрала вокруг себя молодых интересных людей. Жила эта женщина под Севастополем в одном селе. Я даже не подозревал, что останусь с этой женщиной до конца ее дней, хотя предчувствовал какое-то знаменательное событие, я знал, что она меня узнает и признает, хотя она обо мне знала только понаслышке да по стихотворению, которое я дал одной ее знакомой девушке.

Кстати, все это время я жил практически на те деньги, которые заработал за год до армии и во время службы (мы ремонтировали корабли и подводки, за что нам начислялись деньги на книжку). Запросы мои были более чем скромны, к тому же кое-где удавалось получить деньги за «околодуховную суету». Израсходовал я где-то около пяти тысяч советских рублей, прежде чем деньги превратились в ничто, помнишь такой момент?…

….

А пока продолжу прерванный рассказ. Ты не против?

Женщина, а звали ее Антонина Петровна, была удивительным и невписывающимся в окружающий мир человеком. Представь такую картину. Поднимаюсь я к ней на горку, босиком, с рюкзачком и посохом. Она сидит на поляне и лечит руками каких-то людей. Завидев меня, она встает, подходит и крепко меня к себе прижимает, говоря: Неужели ты меня не чувствуешь? Что я должен был ответить? Пробормотал, что чувствую только то, что стою у нее на ноге. В общем, больше она меня от себя не отпустила, почти тут же объявив всем, что я пришел к ним навсегда и теперь останусь с ней. Ей было 49 лет, она жила с мужем и взрослыми дочерьми с внуками в совхозном одноэтажном общежитии. Ежедневно к ней притекало множество народа, постоянно толпились машины. А тут я…

Она действительно меня узнала и признала. Более того, через некоторое время, когда я привез свои вещи из Сибири, она увезла меня к своим знакомым в Севастополь и больше домой в прежнем качестве не вернулась, посвятив себя целиком тому, что увидела за мной. За несколько месяцев нашей жизни у ее знакомых, я успел познакомиться со многими ее так называемыми духовными детьми и пациентами, которые стали нам материально помогать, коль скоро наша жизнь не позволяла нам работать на себя.

В 1993 году мы вступили в официальный брак, расписавшись, вернулись в село, где она жила, поселившись на недостроенной даче. Это было существенное наше достижение: у нас были одинаковые взгляды и устремления, появилось свое отдельное жилье, где мы свободно могли принимать всех кого хотели, не рискуя оскорбить общественное мнение и притеснить каких-нибудь хозяев жилья. Вокруг нас постепенно сплотилась особая доверенная группа ребят и женщин, человек около двадцати, которые были согласны жить по нашим принципам и представлениям и одновременно нам помогали в быту. Так, за лето 1994 года мы полностью достроили и благоустроили дом и даже пристроили большую комнату.

А уже в 1995 году начали строительство Нового большого двухэтажного дома на другом участке, поскольку сфера наших действий расширялась. Жаль не было тебя с полноценным советом, ведь мне приходилось быть самому и архитектором, и прорабом и строителем. Снизу до верху. И это при интенсивной духовной жизни, включающей общения, беседы, молитвы, мероприятия, встречи. Из-за нашего непрофессионализма мы допустили несколько ошибок а так же позволили себе некоторые вольности и эксперименты в строительстве, много использовали дармового строительного материала, как, например, песок из речки, камыш, белую глину, бутовый камень, металлолом.

Свою жену я называл Мамочкой, для всех остальных она была просто «мамой» и оценить ее вклад во все это как великий – это вообще его не оценить: она всем этим жила, а все приходящие – жили нами. Это было удивительное время свободы духа и постоянного ощущения присутствия Высших Сил. Но она часто с печалью мне говорила: «У тебя все свершится только когда меня уже не будет рядом…».

Со временем она все более явственно стала чувствовать, что мой Выход вовне будет происходить уже без нее, что так предусмотрено Свыше, но до последнего дня она продолжала всех вокруг зажигать верой и надеждой на скорое Наступление Нового века. Здоровье ее пошатнулось в 1997 году. Однако лишь за несколько дней до смерти она слегла. Просто ушла в кому, потом тихо умерла у нас дома, оставив меня почти на год в безутешной скорби и беспросветности. Никто даже не узнал какая болезнь ее унесла, потому что она не обращалась к врачам, но судя по болям и похудению – это был рак. Я никогда не забуду эту великую женщину, быть другом и мужем которой мне посчастливилось.

Ну теперь переходим в наше время. Мамочка ушла в 1999 году, в январе, в конце декабря того же года я уже был в Киеве. Моему коллективу не хотелось, конечно же, меня «отдавать», но в итоге мой переезд только сплотил наших ребят и даже «реанимировал» тех, кто успел за время болезни Мамочки «выпасть». Киев город большой и найти себе здесь место можно только в рамках его постоянного прессинга «ты и деньги». Но и этот прессинг я выдержал. Вот уже три года тут живу, будучи целиком сосредоточен на Создании Духовного Государства под названием Аура Руса и Ореола. Пытаюсь ту жизнь, что мне удалось прожить с Мамочкой перевести на рельсы понятного всем способа бытия, когда главное – наполненность, а не форма. Хотя сейчас доходит дело и до формы.

С Валерием Петровичем, который помог мне вырваться из привычных условий жизни мы потом долго не виделись, сейчас мы переписываемся. Он много ездит по разным городам СНГ, проводит семинары, читает лекции. Выпустил несколько книг. Родственники пишут нам из Сибири где-то раз в год, как и мы им. А вот со своей Общиной я связи не теряю ни на день: звонки, передачи, письма, e-mail позволяют мне быть полностью в курсе всего происходящего в Крыму, а им – у меня. Собственно, именно поэтому мы вышли на интернет, как возможность держать постоянную мобильную связь. Когда летом мы уедем в Крым, я пришлю тебе другой E-mail, чтоб держать связь.

В другой раз, если пожелаешь, я пришлю тебе подборки своих стихотворений и несколько наших фоток. … Об Откровениях пока молчу, о них будем вести речь, если ты проявишь ко всему сказанному интерес….

…В общем, вот тебе вкратце вся информация о прошедших годах. Думаю, тебе будет все это любопытно узнать, ты ведь меня хорошо знаешь и увидишь все без призмы каких-то предубеждений…

На этом пока разреши закончить свое писание и пожелать тебе и твоей семье всего наилучшего…

Крепко обнимаю. Твой давний друг, Саошиант 

Февраль 2003 года