Интервью с В.А.Ткаченко, президентом МАБЭТ. 31.07.2011 Ялта

В.А. Ткаченко

«Наша главная концепция: религию, философию, науку… объединить в единую цепочку, и чтобы эта цепочка работала в сознании людей.»

Владимир Андреевич Ткаченко – доктор экономических наук, академик Академии экономических наук Украины, – человек удивительной судьбы. Начав свою профессиональную биографию как летчик-истребитель, он затем перешел в русло инженерно-космической отрасли, стал ученым, экономистом, преподавателем, помощником Президента по науке. Но в полной мере незаурядность этого человека проявилась в середине 90-ых, когда в разгар дезорганизационных процессов в обществе, он сумел создать и возглавить одну из самых удивительных организаций нашего времени – Международную Академию биоэнерготехнологий, (МАБЭТ) объединившую многих ученых и технических разработчиков, идущих к постижению мира нетрадиционным путем.

В прошлом году ему исполнилось 75 лет – годовщину отмечали в Днепропетровском Университете экономики и права, где он до сих пор преподает. Его вклад в науку и образование высоко оценили и преподаватели, и ректор этого университета Холод Б.И., и руководство «Южмаша» — небезызвестной кузницы космической техники СССР, которой он отдал многие годы жизни. Теплые и проникновенные слова в его адрес звучали с утра до поздней ночи.

Владимир Андреевич мог бы много интересного и даже сакрального рассказать о самых различных сторонах нашей с вами жизни. Но поскольку МАБЭТ в настоящее время активно представляет свои интересы в Крыму, у нас появилась возможность лично задать его президенту ряд важных вопросов, так или иначе касающихся будущего современной науки на Украине и на нашем полуострове. Как и почему зародилась новая наука, куда она держит курс, какие испытывает сложности, и главное — что ожидает ее в столь непростое время.

Мы встретились с ним в Ялтинском офисе Крымского представительства Академии, где он в торжественной обстановке вручил дипломы новым членам – двоим художникам и психологу.

---

Интервью

Александр Набабкин-Романюк: Владимир Андреевич, Вы являетесь основателем и несменным Президентом Международной академии биоэнерготехнологий на протяжении 15 лет. Расскажите о причинах, побудивших к созданию такой академии и как Вы к этому пришли.

Ткаченко В.А.:

Причина была одна – развал Советского Союза, неопределенность государств и Украины в том числе. Поскольку я всю жизнь занимался наукой, созданием новых технологий, а именно технологий разработки космической техники и ракетостроения, я обратился к Правительству и к первому Президенту с предложением о создании в Украине такой же научно-практической организации, которая была в Советском Союзе. 

Мне было отказано. Но в 1993 году Премьер-министр Кучма Л.Д., зная меня 35 лет по ракетно-космической отрасли – как ученого и организатора науки: по своей наивности где-то сказал, в каком-то из выступлений, что «я упраздню 100 КБ и НИИ (конструкторских бюро и научно-исследовательских организаций) в Украине и все будет хорошо…» А потом понял, что, наверное, сказал глупость … 

И он, зная меня, пригласил и говорит: «Сделай мне оценку научно-технического уровня и научного потенциала Украины». С одной стороны, никто никогда не делал этого, а с другой стороны – не ново было для меня, потому что я участвовал в ЮНЕСКО с подобной оценкой государств на тот период, когда Советский Союз был.

Но мне это не нравилось, я был тогда участником по принуждению: надо от государства столько-то человек — вот занимайтесь. Мне не понравилось почему? Потому что за показатели научного потенциала принимались количество докторов, публикаций, изобретений, количество открытий и т.д. Это ни о чем не говорит. Суть самих этих мероприятий не раскрывалась, а количество – это статистика, это не дает сути, о которой надо было говорить. 

В Советском Союзе я же был организатором! У нас был в статистическом отчете раздел о науке, он состоял из 52 показателей. Вот по этим показателям и давалась оценка организации, области, или района, завода и т.д. Мне это тоже не нравилось. Почему? Да потому, что и в конце 80-х годов, и в 80-е годы, в начале 90-х статистика была волюнтаристская: каждый хотел себя показать, как можно выше, лучше. Я знал, что в этих статистических отчетах – около 80% завышенных показателей, нереальных. 

Но политическая ситуация в стране, которой нет и тот ученый мир, который жил на правилах поведения Советского Союза, — их переубедить или перестроить было невозможно. И тогда я сделал 17 удельных показателей на основе этих 52-х. 

Т.е. удельных показателей, не зависящих от того, какая реальность поданных цифр. Удельные показатели – настолько объективная вещь… можешь любые цифры поставить, но результат получишь тот, который есть. 

Я подключил Академию им. Говорова в Харькове (тогда в Советском Союзе была мощная академия командного состава, у них мощнейший вычислительный центр был и очень сильные профессионалы по программированию и обеспечению вычислительной техники). Я им расписал эту методику, они ее быстренько переложили, запрограммировали в ЭВМ… а поскольку было указание Премьер-министра, я выпустил Приказ по Украине – всем дать отчеты не только в Статуправление страны, но и мне. Они туда дали и мне дали. Мы обработали на вычислительной технике… это, конечно, не компьютеры были, а большие машины, 61 ряд и т.д. 

Результаты были такие, которые и показывать страшно было, потому что самые ведущие организации, которые считались в Советском Союзе научными, мощными,  оказались ниже малоизвестных организаций.

Но не это главное было. Главное, я обнаружил, что на каждом предприятии, в каждом институте есть группы людей, которые имеют научный потенциал, не раскрытый и никому не известный, но равного которому нет. 

Сделал отчет большой, целый гроссбух, страниц 400, наверное, потому что показатели всех (более 4300) организаций, и сказал премьеру: «Забери свои слова обратно», потому что вот – есть факты. Факты, которые говорят о том, что нельзя упразднять ни одну научную организацию: то ли КБ, то ли НИИ, то ли еще лаборатория где-то, какая-то на заводе или в институте – их трогать нельзя, иначе науку мы потеряем, погибнет она. 

Что и произошло. Меня никто не послушал. Он ни перед кем не извинялся, но я должен отдать ему должное: он дал добро на централизацию управления наукой в государстве. 

Мы долго думали… все те формы, которые были в Советском Союзе, просто морально, политически не подходили, потому что… вы ж помните, наверное, теорию народников во главе с Чорновилом и т.д., люди, которые вообще о Советском Союзе слышать не хотели. Хотя за душой у них ничего не было, никакой науки, никаких знаний, никаких результатов не было. 

Я подготовил приказ по государству… больше того – подготовил закон и был у Президента Кравчука. Он вообще отнесся… мне даже не хочется те слова произносить, как он отнесся… я ему сказал: «Больше я к тебе не зайду ни по каким вопросам, ты – не Президент. Не понимать, что значит наука, без которой государства не может быть, не понимать этого…»

Пошел к премьеру, к Кучме, немножко проработал свою систему. Система заключалась в создании на Украине государственной службы, не министерства, не комитета, а государственной службы в области критических технологий. 

Была создана такая служба, приказом утверждена, там всего человек пять было, а серьезность вопроса в том, что я рассматривал создание в 20-ти областных центрах центров критических технологий, подчиняющихся этой службе. Пока возглавлял эту службу молодой ученый, кандидат наук, Василий Григорьевич Лукомский, дело вроде шло нормально.

Такие центры были созданы в Днепропетровске, который я возглавил, и в Харькове тоже, который возглавил Гусев Владимир Андреевич. Такое было желание в каждом областном центре, по крайней мере – в ведущих областях создать такие центры. Жизнь так поставила, что Лукомского быстренько убрали, а поставили Семиноженко, а он сказал, что это все чепуха, будем создавать технопарки, никаких центров, будет инвестиционный фонд и будем инвестировать научные программы. 

Но этого ничего не было сделано, вскоре и Семиноженко ушел с повышением, а эту службу вообще погубили.

Тогда другого выхода не было, как создать общественную, некоммерческую научную организацию, которая бы объединяла всех ученых, желающих и имеющих научный задел, т.е. научный потенциал. Вот эта мысль о централизации научного потенциала Украины и привела к тому, что была создана научно-общественная, некоммерческая организация – Международная академия биоэнерготехнологий. Почему международная? Потому что уже тогда ко мне обращались с подобными вопросами Россия, Германия, Канада, Бельгия, Украина…

Александр Набабкин-Романюк: Т.е. заинтересованные были в разных странах…

Ткаченко В.А. Не государства, не руководители, а ученые были заинтересованы. Вот исходя из этого были подготовлены документы с учредителями этих 5-ти стран и в Минюсте Украины 13-го января 1995 года зарегистрирована международная некоммерческая общественная научная организация «Международная академия биоэнерготехнологий». 

Александр Набабкин-Романюк: Недавно Академия отметила свое 15-летие, достаточный срок для того, чтобы можно было давать какую-то оценку, объективную причем оценку для ее деятельности. Расскажите, как Вы сами оцениваете деятельность Академии, какие достижения, уникальные открытия, которые Академия за этот срок представила общественности.

Ткаченко В.А. Коротко тут рассказать практически невозможно, потому что с первых дней шла борьба между Академией наук Украины и нашей научной организацией. Меня Патон приглашал дважды на заседание Президиума и пытался уговорить, чтобы не делали ничего, а провели сначала всеукраинскую дискуссию о целесообразности создания такой организации. Я на это ответил: «Уважаемые члены Президиума, если вы мне приведете хотя бы один исторический факт о том, что дискуссия привела к какому-то результату, я с вами соглашусь. Если вы не назовете мне исторический факт, мы будем работать сами без вас».

Так оно и получилось. Никто, конечно, ничего не привел, больше того, трения были не очень хорошими, но… в этот момент Президентом становится Кучма, с которым я проработал 35 лет рука об руку. Конечно, он не мог просто так отнестись к этому. Он знал меня как организатора науки в Советском Союзе и знал мой вклад в создание ракетно-космической отрасли и т.д. 

Когда я ему сказал, что есть мнение о создании такой организации, он сказал: «Я тебе мешать не буду, но и помогать не буду, ты сам это умеешь, действуй».

Мое знакомство с Президентом повлияло и на Президиум национальной академии наук. Они стали более лояльно относиться. Но когда они узнали, что буквально за несколько лет у нас сразу 5 открытий зарегистрировано было, а в национальной академии – ни одного, то результат сам за себя уже сказал. 

Если сегодня, то у нас 7 открытий зарегистрировано и 3 открытия в процессе регистрации. Более того, у нас сегодня в составе Академии действительными членами являются 256 докторов наук разных направлений, 127 кандидатов наук и около 150 специалистов высокой квалификации, которые имеют свои технологии, свое видение. 

Александр Набабкин-Романюк: Как раз я хотел спросить о специалистах… по поводу уникальных личностей, т.н. самородков, которые тоже свой вклад вносят, но в официальной науке не могут найти себе места. Вы могли бы рассказать о ком-нибудь?

Ткаченко В.А. Это непростой вопрос, потому что я могу что-то и неправильно сказать. Допустим, есть Бельдий Николай Николаевич, он полковник СБУ, хотя и там он занимался этими вопросами, у него была группа 3 человека, которые создали уникальный двигатель, работающий без топлива и внешней энергии, вернее, не внешней, а электроэнергии, подключенной. А внешне он как раз и берет природную энергию. Они сегодня имеют возможность — есть технология – передавать электроэнергию без проволоки, порядка до 100 метров. 

Более того, они сегодня, скорее всего, продадут лицензию Польше, которая заинтересовалась устройством, позволяющим из розетки 220 вольт увеличивать в 2-3 раза мощность этого тока. У нас это никому не надо. 

Есть Тиханков Николай Васильевич. О нем Вы уже писали и говорили. Сегодня страшная проблема у нас – энергетический смог над Украиной. Мы живем под экраном таким… мы сейчас, как и медики удивляемся: как человек, биоэнергосистема может выдерживать это. Он разработал ряд устройств, которые могут гасить негативные излучения всех антенн мобильной связи, телевизионной связи и всех остальных излучающих средств. Т.е. техногенную энергию мы можем погасить.

Есть мой однофамилец – Ткаченко Владимир Иванович, у него тоже группа есть. Они имеют возможность сегодня эту энергию ловить и превращать в электроэнергию и потреблять ее как рабочую энергию.

А востребованности на уровне государства нет. К кому мы не обращались, кому не писали… больше того, я обращался к ста самым зажиточным людям Украины – миллионерам — ни один не откликнулся, разъясняя, что ситуация архисложная у нас в экологическом плане, в плане потери здоровья народом и рассказывая, что это даст вам прирост ваших капиталов со временем. Но пока все так и осталось.

Александр Набабкин-Романюк:Владимир Андреевич, они свои каналы уже наладили, они стабильно им приносят доход…

Ткаченко В.А. Естественно. Я их понимаю как профессионалов, производственников…

Александр Набабкин-Романюк:Может быть, нужно обратиться к тем, которые только начинают свои миллионы создавать, чтобы была какая-то сфера?

Ткаченко В.А. 

Мы не можем не обращаться. Одно из направлений деятельности Академии – это повышение духовности или возрождение духовности украинского народа. И с кого начинать, если не с этих людей, которые имеют такие возможности, имеют такие способности? Я понимаю, что накопить капитал – это непростое дело. Я не буду говорить – какими методами, каким образом, но накопить этот капитал – это способности такого человека, верх возможного.

Александр Набабкин-Романюк:Владимир Андреевич, сформулируйте кредо Академии, озвучьте его, чтобы людям стало понятно, что лежит в основе работы Академии, цели ее, задачи, которые должны быть близки этим людям, о которых Вы говорите.

Ткаченко В.А. Нет, задачи Академии не могут быть близки этим людям, которые имеют капитал. Задачи Академии близки простому народу, потому что мы беспокоимся об экологической безопасности, о состоянии здоровья. Не одного человека, а народа. Нами разработаны десятки технологий, которые оздоравливают людей, которые вылечивают людей от всевозможных заболеваний, которые сегодня классическая медицина даже не может сформулировать, что это за заболевание. Мы их лечим, но это подпольно, это незаконно, мы не имеем права этого делать. 

Александр Набабкин-Романюк:Несмотря на то, что оно приносит результат?

Ткаченко В.А. Несмотря на то, что приносит результат, и несмотря на то, что мы добиваемся через Минздрав (там знают нас все). Каждый год меняется Минздрав, руководство, они все знают нас и сами пользуются этими методами, но только узаконить – нет. Почему нельзя? Потому что по закону, для того, чтобы любую технологию в медицине ввести, мы должны провести клинические испытания этой технологии, доказать это. Это, во-первых, минимум 4 года и максимум – миллионы денег, затрат. Для того, чтобы довести до клинических испытаний на человеке ту или иную технологию, сомнений уже ни у кого (не просто у нас как разработчиков), ни у кого не должно быть – ни в нашем государстве, ни за рубежом. 

Александр Набабкин-Романюк:А как же эту границу преодолеть? Надо вкладывать очень много денег, а где их взять? А если этим людям, о которых Вы говорите, какой-то популярной идеи мы не можем выдать, значит, мы остаемся между людьми, которые хотят что-то делать, но не могут и между теми, которые могут, но уже ничего не хотят. А мы как между молотом и наковальней. «Низы» нас толкают, а «верхи» не дают. Академия в таком положении.

Ткаченко В.А. Так вот, мы не просто так говорим о духовном возрождении украинского народа. Мы не делим народ на бедных и богатых. Больше того, мы знаем, что все эти миллионеры ходят в церковь. По праздникам, по воскресеньям. Я знаю, что они ходят не от душевного состояния, а ходят от имиджа своего, чтобы не потерять его среди коллег. Поэтому одна из главных задач наших – это духовное возрождение всего народа, где и они не останутся без воздействия, а силовое воздействие — не наш метод. Мы такое не практикуем, и так не воздействуем, и не пытаемся переделать человека, перестроить.

Александр Набабкин-Романюк:Должна ли быть у Академии какая-то своя духовная идеологическая сверхпрограмма в этом плане, которая бы многочисленные разработки как-то объединяла и обобщала, подводила под них общую научно-идейную базу?

Ткаченко В.А. Программа у нас одна: мы знаем, что познание, процесс познания неизвестного присущ был только религии. И они очень хорошо этим пользовались, более того, пользовались силовыми методами – запугать людей, заставить людей верить в Бога, верить в черта. Но сами в это время пользовались природными процессами. Познавая их, пользовались природными силами, а доказывали людям, что Бог им помогает. 

Второе. Если мы что-то познали неизвестное, его надо довести до уровня осознания, осознания познанного. И этим, как правило, занималась философия. Она не общественная, но социальная констанци. Если мы что-то осознали и имеем возможность философствовать на уровне осознанного, то мы должны научно обосновать это осознанное. Т.е. это уже наука. 

Вот главная концепция наша: религия, философия, наука – все это надо объединить в единую цепочку, и чтобы эта цепочка не просто работала, а работала в сознании людей. Мы не против Бога, мы не говорим, что Бога нет, мы не говорим вообще об этом. Мы говорим: жить надо так, как жил или живет Бог, как Иисус Христос.

Вот если мы все будем жить таким образом, то мы будем и верующими, и философами, и научно обоснуем материальные блага.

Таким образом, мы не можем обойти ни одну из категорий общества нашего. Хотя оно и делится сегодня на богатых, имеющих средний, малый капитал и бедных, но, в принципе, мы не верим в бедность. Бедность, она зависит от нашей лени, лени каждого человека. 

Сегодня общество такое, что если ты хочешь жить хорошо – работай. А работу найти можно. Да, у нас много безработных, но безработных много не потому, что работы для них нет, а потому что они не хотят. Очень большой остаточный синдром нами установлен в научном порядке: «государство принесет, мне принесут зарплату, мне принесут пенсию, мне принесут блага, чуть ли не в супермаркет пойдут  купят и принесут».

Александр Набабкин-Романюк:Это, наверное, со времен Советского Союза, осталось.

Ткаченко В.А. Да! С Советского Союза остаточный синдром того, что: «Работал я или не работал, я пятнадцатого прихожу за авансом и первого прихожу за зарплатой. И не спрашивал, а больше того – могу ещё и возмутиться: «А почему так мало мне дали!?»» Хотя тогда, это «мало» или «много», не регулируемо было; это был тариф. Если ты токарь шестого разряда, то работал ты или не работал – ты по шестому разряду получишь свою зарплату. И её хватало. 

Поэтому, самая главная социальная проблема, от которой и мы не уходим, это: изменить статус мышления. Вот мы говорим: «Духовное возрождение», потому что, без духовного возрождения, без осознанного действия, без осознанного желания работать ничего не будет.

Александр Набабкин-Романюк:За последнее время было много разных публикаций о МАБЭТ. И люди откликались. Они искали контактов, они хотели как-то взаимодействовать, какую-то работу проводить. И мне тоже было много звонков, со многими встречался лично. То есть, вот сейчас мы с вами говорили о том, что существуют две категории населения. Одни, которые могут, но не хотят, а другие, – которые хотят, но не могут. В основном, вот эти люди, <которые звонили> — из второй категории.

У них есть какие-то уникальные разработки свои, технологии, открытия, совершенно уникальные иногда. И вот, когда эти люди обращаются к нашей академии, они хотят какой-то конкретности по отношению к себе. Они хотят узнать, как себя могут в рамках нашей общей вот этой идеи и работы проявить; как они могут быть полезны и чем Академия может быть полезна им. Вот хотелось бы, этот вопрос немножко осветить.

Ткаченко В.А.: Значит, та же сторона медали, но с другой стороны. Кто приходит с результатами, с новыми технологиями? Это люди в возрасте. У них тот же остаточный синдром: «Заплати!». И приходят к нам с требованием: «Вот у меня есть технология; дай денег!». 

У нас два подхода. Денег у нас нет, мы не коммерческая организация. Мы можем, с одной стороны сказать: «Покажи, что это действительно есть. Покажи нам, мы же учёные, мы посмотрим, с тобой вместе…». С другой стороны: «Мы прорекламируем тебя. Дадим возможности в средствах массовой информации, и так далее и так далее»… И с третьей стороны: «Мы попытаемся зарегистрировать тебя в виде патента, или открытия, или изобретения и так далее». Или, по крайней мере, издание монографии какой-то, где будет раскрыто твоё видение этого.

Александр Набабкин-Романюк:То есть, в первую очередь человек должен быть заинтересован в своём творческом продвижении, а не моментальной материальной отдаче?

Ткаченко В.А.: И только. Да. Я ещё раз повторю: наша организация общественная, некоммерческая, научная организация. Мы можем помочь научно обосновать, обсудить, посмотреть, подсказать – это мы можем. Денег мы не дадим.

И все говорят: «Нет, вот если я лицензию не продам, значит, я не рассказываю вам, не раскрываю секрет».

Я в таких случаях говорю однозначно: «Значит, секрета нет». У человека, у которого что-то есть – он так не поступит. Он обязательно пойдёт на какие-то шаги. А шаги это непростые. Сегодня не просто так опубликовать, не просто прорекламировать, не просто издать монографию, не просто зарегистрировать.

Регистрация у нас их идей (в Украине), это только такой нотариальный документ, на один год. И если его не будешь оплачивать, то практически он теряет смысл. А опубликовал вот так в виде заявки какой-то – это значит, отдал ни за что. Если опубликовал в виде монографии или патента – уже какие-то права за тобой остаются. Это касается одной возрастной категории. 

Что касается молодых, то они есть. Не так много, но есть. Но они не идут за деньгами. Они приходят и говорят: «Проверьте, подтвердите или не подтвердите. Всё. А дальше я сам буду работать». Потому что, он знает, что это его. И если он получает заключение академии, что: это действительно, это есть, он сам найдёт решение этой проблемы. 

Александр Набабкин-Романюк:То есть, вот такой путь более правильный?

Ткаченко В.А. Да. А идёт много людей, особенно в возрасте. Но, как правило, процентов семьдесят там надуманного. Нет там основы. Сегодня очень модно (и не только в нашем государстве, а во всех государствах), каждую свою мысль выдавать за истину, не проверяя её.

Вот, рассуждая над этим, мы задаём себе вопрос: «А кто из нас больше даёт пользы государству: Национальная Академия наук, или наша Академия?»

Национальная Академия наук этим не занимается. Мы же людям помогаем убедиться, т.е. с одной стороны – отсеиваем шелуху, а с другой стороны, если появляется зерно, то мы ему даем возможность прорастания. Мы даем заключение: да, это есть, это возможно.

Александр Набабкин-Романюк:Вы уже ответили на следующий мой вопрос. Я хотел спросить о том, каков именно вклад нашей науки вот как раз этой молодой, современной, не устоявшейся еще науки в общечеловеческий научный потенциал и когда будет возможность все-таки общественного признания и принятия этого самого нашего существования? Если есть определенные идеи, которые имеют право на жизнь у нас в Академии, то они должны получить поддержку общественности.

Ткаченко В.А. В нашем государстве? Я Вам так скажу, не надо отвечать на этот мой вопрос. Давайте так, Международная академия биоэнерготехнологий является членом ЮНЕСКО, ассоциированным членом, нас признают в ЮНЕСКО как общественную организацию. Нас признают 32 государства на земном шаре, признают как научную организацию, имеющую определенный потенциал и определенные результаты. 

У нас, я уже говорил, 7 зарегистрированных открытий, а открытие – это для всего мира, это вся мировая общественность и сегодня у нас 3 открытия на регистрации, причем такие, что вот в области медицины – борьба со СПИДом и мутированным туберкулезом или СПИД-инфицированным туберкулезом, как мы его называем, хотя все считают, что нет, это мы одни выдумываем: туберкулез есть туберкулез. Нет. Сегодняшний туберкулез – не туберкулез десяти лет назад, однозначно. 

У нас есть движители, которые могут давать электрическую энергию без потребления любых горючих материалов: то ли нефть, то ли бензин, то ли дрова, то ли уголь и без подключения внешней энергии.  Что это – только для нас? Да, в первую очередь мы готовы отдать нашей Украине, но весь мир может пользоваться этим. 

Нам никто не даст этого сделать до тех пор, пока будет идти война за нефть и пока нефть будут качать в Венесуэле или в Иране, или ОАЭ, или в Кувейте, или там в Ливии, или в России, или еще где-то. Кстати, Украина имеет свои запасы нефти, которых ей хватит на 200 лет. 

Александр Набабкин-Романюк:Я надеюсь не те месторождения, которые здесь, в Крыму пытаются открыть? Потому что крымская общественность возмущается, что на Керченском полуострове…

Ткаченко В.А. На Керченском полуострове не нефть, а жидкий газ в виде керосина. 

Александр Набабкин-Романюк:Просто экологи обращались к нам, чтобы прекратить этот процесс, иначе это повредит экологии Крыма.

Ткаченко В.А. Может быть. Мы в начале или в середине 90-х годов занимались этим вопросом. Был такой мэр Керчи, которого быстро не стало. Ну и мы прекратили: раз нельзя туда лезть, то мы и не лезем туда. Мы считаем, что на Украине нефти очень много, особенно в Приазовье и что моря этой нефти питаются в Кувейте и во всех этих арабских странах.

Александр Набабкин-Романюк:Т.е. у нас свой первоисточник?

Ткаченко В.А. Да, первоисточник. Но нам никто не разрешит это делать, потому что определены места забора, определено количество забора и мы не хотим настаивать на этом, дабы не быть в виде Ирака, или Ливии, или еще кого-нибудь. 

Александр Набабкин-Романюк:Потенциальным объектов для чьих-то аппетитов?

Ткаченко В.А. Да. А Вы думаете, что я, может, далеко сейчас лезу в политику, может, Вы это и не будете печатать, но я скажу. Вас ни на какие мысли не наводят вот эти все учения НАТО на территории Украины? Все эти СИ БРИЗы и все прочее? Это каждый год, а зачем? Заметили, что они проходят не в одном и том же месте? Изучение территории. Прикидка на месте плацдармов и возможностей. 

Вы думаете, почему Украина не пошлет и НАТО, и Евросоюз? Как только пошлет, так сразу тут будут американцы и НАТО и весь, военный потенциал. А что такое Украина, военный потенциал? На сегодняшний день… мы – лучшие в мире разработчики ракет, танков, самолетов, орудий, автоматов, минометов и т.д. Лучшие в мире! И обеспечиваем государства все, кроме себя. 

Сапожник без сапог. И все знают, эти си-бризовцы, точки, где производится это, откуда получается и какой мощности они. Недавно объявлены результаты сравнения. Танки или самоходные орудия России, Японии, Китая, Америки и Германии (возрождает «Фердинанды» свои). Так наш украинский танк в сравнение не идет… вернее – их танки не идут в сравнение с украинским. 

Поэтому наша задача – не воевать, а созидать. Мы и даем для всего мира, мы не прячемся.

Александр Набабкин-Романюк:Вот сегодня здесь, в Ялте состоялось вручение дипломов очередным членам МАБЭТ, хотелось бы услышать Ваше пожелание и им, и представителям Крымского регионального отделения Международной академии биоэнерготехнологий, и нашим потенциальным членам и сотрудникам.

Ткаченко В.А. В Крыму у нас более 30 человек – членов Академии, особенно в области медицины. Практически в 90-х годах у нас все санатории, главные врачи санаториев – были членами Академии. Но у нас не было регионального руководителя. Был у нас профессор, доктор технических наук из Севастопольского технического университета, Маклаков. 

Но, он настолько боялся и собственных разработок и разработок Академии, что боялся об этом даже там, у себя в университете говорить, не говоря уже о том, чтобы общественность собирать. Поэтому у нас встал вопрос о создании, вернее – разделении Крымского регионального отделения если не на три, то на два… на две зоны с центральными офисами в Севастополе и Ялте.

Основная задача – это духовное возрождение, тот главный вопрос, над которым мы работаем и с каждым годом все увеличиваем, усиливаем. Не потому, что мы поддерживаем религию, а наоборот, мы хотим, чтобы религия вся была в душе у человека. Не в церкви, а в душе. Церковь мы рассматриваем как мощнейший энергетический обменник, обменник энергии. Земной энергии с космической и космической с земной. 

Конечно,  и смотрим на то, что чем больше будет людей туда ходить, тем энергетический потенциал этого региона будет мощнее, больше, потому что создает этот потенциал биоэнергосистема, т.е. человек. И чем их больше, тем в совокупности эта энергия будет мощнее и эффективнее. 

Мы знаем, что очень сильно  повышение энергетики региона зависит от культурных ценностей: музыки, архитектуры, живописи, литературы и медицины. Где наибольшая концентрация этого? Конечно, в Крыму. Конечно, тут природные условия для этого созданы. И вот сегодня мы приняли двух живописцев, можно так сказать, людей именно из этой сферы, которые могут и нарисовать, и руками создать. Мы думаем, что это как раз очень хороший показатель, пример для всего населения.

Я недавно был в Евпатории, в Симферополе, там придается очень большое внимание обучению бальным танцам прямо в школе. С одной стороны, это хорошо, что есть новые педагоги – молодежь, которые могут обучать детей, а с другой стороны, это же как раз тот участок, где будет формироваться новый человек, новая энергетика региона.

Они же не просто там ходят для себя, чтобы детей научить, они проводят мероприятия: всякие показательные, праздничные, где собирается масса народу. Чем можно положительную энергию достичь? Только вот такими массовыми мероприятиями, где человек раскрывается, душа его. Поэтому главная задача не в технике, не в технологиях, хотя это тоже технология, социальная технология, сколько в повышении культурного уровня, а культурный – энергетичен очень. А если взять историю, мы, наверное, займемся ею с точки зрения экологии и обмена энергией – Крым очень интересная площадка, которая была, по истории использовалась, неплохо было бы ее обновить.

Александр Набабкин-Романюк:Облагородить, окультурить… огранить, можно так сказать.

Ткаченко В.А. У нас в области физики, техники есть мощные индустриальные центры: Приднепровское региональное отделение, и Харьковское, и Киевское, Донецкое, где технологии технического прогресса, науки… мы там этому уделяем внимания больше, а здесь…

Александр Набабкин-Романюк:С этой точки зрения нужно больше проводить каких-то массовых мероприятий с целью популяризации деятельности Академии…

Ткаченко В.А. Видите ли, Вы правильно говорите, но у нас же этот регион чем занят? Каждый год он толстосумов собирает здесь и они платят деньги. На наши мероприятия они не раскошелятся. В свое время я, будучи советником у Леонида Даниловича, занимался возрождением Артека, Евпаторийского молодежного центра, т.е. – второго Артека. 

Вот смотрите: вроде, с одной стороны, возродили, да? А с другой стороны – что возродили? Ведь там уже не те дети, которые у нас были: с 7 класса до 10 класса, а сегодня кто там отдыхает? Там отдыхают девицы и парни зажиточных людей, которые понятия не имеют, что такое нравственность. Они знают, что у папашки деньги есть. Вот если нам удастся и туда добраться, а, может, удастся, потому что я все-таки с Леонидом Даниловичем давно вместе работаю, может, удастся как-то изменить мнение об Артеке, может, помогут…

Александр Набабкин-Романюк:Владимир Андреевич, я надеюсь, что проблемы, которые мы с Вами вскрыли, все-таки будут решаться в положительную сторону, и мы, в частности, Крымское региональное отделение академии и Вы как наш руководитель, приложим максимум усилий, постараемся сделать все, от нас зависящее, чтобы и экологическую, и нравственную, и духовную атмосферу здесь создать и поддержать на достойном уровне. Вас хотел бы поблагодарить за то, что уделили внимание, за то, что читателям и зрителям так подробно рассказали об Академии, о ее зарождении, о ее современных достижениях, проблемах и перспективах.

Ткаченко В.А. Поймите тут одно, что я не сторонник личности, хотя это играет большую роль. Вот у нас не было тут регионального руководителя, не могли подобрать и — практически 15 лет потеряно. Но я считаю, что мы наверстаем, результаты будут сразу видны если будем работать все вместе. Если есть Президиум, то не один Президент должен работать, а и Президиум должен работать. Региональное – это региональное, не зря же региональным руководителям такие мощнейшие права дали – на уровне вице-президентов. С одной стороны, мы рассматриваем это как возможность вам более самостоятельно работать, а с другой стороны, мы выращиваем смену президентам. Никуда не денешься, так? А вот молодые ребята к нам начали идти. Правда некоторые с тем же мерилом, чтобы заработать побыстрее, а некоторые действительно – как возможность реализации себя в этом уровне познания и научного обоснования.

Александр Набабкин-Романюк: Спасибо.

Беседу вел Набабкин-Романюк Александр Витальевич, 

руководитель Севастопольского отделения МАБЭТ в Крыму