Встреча с автором книги «Спасающий вечность». Севастополь 23.03.2010

• 

• 

• 

Говорит Сергей Телбоне:

Я рад Вас приветствовать по такому прекрасному поводу: по поводу встречи с автором книги «Спасающий Вечность». Здесь собрались те, кто её как минимум читал, что-то о ней слышал. И встреча имеет целью: услышать Ваши вопросы, <дать> какие-то разъяснения, дополнения. Это немаловажный факт, когда можно не просто почитать книгу, а и спросить у автора, если что-то не понятно. А то мы привыкли: классиков читаем, а уже <и> уточнить нечего и не у кого. К сожалению. 

У нас такая возможность есть. И мало того, мы, участвуя во встречах, на презентациях, практически участвуем в создании книги. Потому что вопросы, которые возникают по ходу беседы, встречи, вызывают естественное желание автора осветить что-то более подробно, значит что-то ещё было изложено так, что не совсем интересно или понятно.  Так что, не важно, сколько нас, важно, о чём мы думаем и чего мы хотим. А раз мы здесь собрались, значит, хотим, чтобы эта тема развивалась, чтобы она была понятна большему количеству людей, чтобы мы сами в себе что-то поняли, открыли и начали изменять свою жизнь.

Поскольку нас мало – говорить буду недолго, передаю слово автору. Представлять <его>, думаю, смысла нет – все знают.

Говорит Саошиант:

Да, задумка этих встреч, я уже вчера немножко об этом говорил — не в том, чтобы как можно с большим количеством людей пообщаться, проконтактировать, а именно в том, чтобы наработать побольше материалов, объясняющих смысл этой книги.

Поскольку я в последнее время, на сайте, в Интернете и просто так общаюсь с людьми, для себя выяснил что, прочитав книгу, люди не совсем всё поняли, многие вопросы остались вообще не выясненными для них. Ну, всё время говорить, что вот, в следующей книге прочтёте – уже и неприлично. Надо всё-таки как-то отвечать уже и по горячему, на животрепещущие какие-то вопросы. Я примерно знаю, какие вопросы, если бы было больше читателей, я думаю, эти вопросы прозвучали бы.

Было у нас, в Севастополе, около пятнадцати – двадцати человек, которые книгу взяли. Вот, обзвонили их – половина из этих людей сказали, что они могут придти на встречу. Мочь это ещё полдела – надо ещё чтобы, что-то там сложилось-срослось. 

И задумка как раз такая, чтобы эта информация освещала эту книгу со всех сторон. Вот, с этой же самой целью я просил тех, кто читал (а читали книгу во многих городах, и даже во многих странах), у нас даже по этому поводу есть слайд шоу, там показано в какие города, в какие страны книга разошлась. Разошлось то её много, и читали её тоже многие, но конкретно с автором поконтактировать, пообщаться вживую, захотели естественно далеко не все. Кто-то в силу того, что, что-то там не понятно, кто-то просто по боязни какой-то, кто-то по скромности и так далее.

Но те, кто общались даже до книги – они-то и дальше продолжили общаться и они в основном написали рецензии. Вот мы собрали такой сборник — рецензий на книгу, которые я потом в Интернете специально разместил, чтобы новые читатели (потенциальные) могли посмотреть и для себя понять – стоит эту книгу читать или нет. Обычно любой человек, даже фильм когда захочет посмотреть, заходит в Интернет, находит отзывы – сразу понятно стоящий фильм или нет. Потому что, мнения людей это же что-то <весомое>. Поэтому я считаю, что эти рецензии очень ценны, и ценны как раз тем, что написаны не каким-нибудь там специалистом, которому заплатили деньги, заказали: «вот напишите нам рецензию и опубликуйте в известном журнале», а они написаны обычными людьми, такими которые также как все, жили-жили, потом столкнулись <с книгой>, прочитали и что-то при этом поняли, испытали. Поэтому, для меня как для автора, вот это <такой> отзыв — самый лучший. Ну и естественно, то, что в книге пожеланий фигурирует — тоже большой стимул. Я почему даю всем Книгу пожеланий? Потому что сразу понятно: какова реакция у людей, чего они ждут, что они хотят от тебя.  Это стимулирует <меня>, в какой-то мере.

Ну, а сегодня, я думаю, мы поговорим о темах первой книги. Кое-какие вопросы затронем, ключевые. Немножко коснёмся второй книги. Потом постараемся сформулировать совместно важные вопросы, <важные> для людей. И на эти вопросы я попробую отвечать.

Я думаю начать надо со слайд-шоу. Да? Чтобы, у тех, кто вообще не имеет <представления>, или имеет очень смутное представление об авторе (а тут всё-таки такие есть), чтобы они опять увидели то, что мы показывали на презентациях книги: моя творческая биография, и не только творческая.

-Демонстрируется слайд-шоу об авторе книги-

Говорит Саошиант:

Вкратце посмотрели предысторию. Хотя тут, конечно, не всё отображено. Это всего лишь предыстория автора. Предыстория книги, <как> вы понимаете — это не только автор — это огромное количество других людей, которые, так или иначе, повлияли и на идеи, которые у меня как у автора сформировались, и на события, в которых мне приходилось и приходится по сей день принимать участие. 

Эти люди, с одной стороны, как за кадром остаются. С другой стороны, так или иначе, как было сказано (и даже эта встреча) всё становится единой цепочкой взаимосвязанных событий. И духовных событий, и событий нашей обычной жизни. Которые в итоге выливаются в то, что обо всём этом можно написать, объясняя подспудные процессы, которые обычным глазом не видны. Сегодняшний день возьмём, к примеру, да? С обычной точки зрения — обычные явления.

Взять канву событий сегодняшних. Человек собрался провести встречу, обзвонили людей, нашли зал. Осталось приехать и выполнить то, что ты наметил. Внешне ты приезжаешь и выполняешь то, что наметил. И пришло, предположим, меньше половины ожидаемых людей. С точки зрения обычного человека… какой тогда смысл вообще это всё организовывать. Но, если исходить из этой точки зрения, тогда в этом мире вообще всё имеет смысл только тогда, когда оно имеет внешнюю форму. 

С моей же точки зрения, и именно вот это ключевая идея, положенная в книгу – значение настоящее имеет только то, что мы делаем по внутренней логике. Не по внешним обстоятельствам, а по внутренней логике. А внутренняя логика подвела к тому, что необходимо о книге поговорить, и необходимо озвучить определённые моменты, независимо от того, готовы люди к восприятию этого или нет. Хотят они или не хотят, могут они или не могут придти, эти идеи должны быть озвучены. А если они должны быть озвучены, значит, мы сами создаём условия и это делаем. Не глядя ни на кого.

В противном случае вся моя жизнь сама по себе абсурдна, нелепа, бесполезна и бессмысленна. Потому что я всегда устранялся от каких-то внешних событий и от внешних сборищ, игрищ житейских, а погружался полностью во внутреннюю жизнь. А любому мало-мальски <важному внутреннему> событию, внешне может быть людям незначительному, я всегда придавал огромное значение. И старался понять: для чего оно, к чему оно, почему оно, это событие.

Именно такой подход, я избрал в написании книги. Описав рядовые события, явления своей жизни, я постарался показать… так вот просто рассказать о них тяжело, но написать о них можно, когда можно подытожить, можно свои мысли изложить, своё понимание и т.д. <Тогда>же самые события, которые происходят на виду у всех, вдруг приобретают совершенно другой окрас. И оказывается, что в этом незамысловатом, может быть, человеке, что-то интересное происходило в течение многих лет. Оказывается, вот это событие, которое даже и на страницы газет-то никогда не попадало, оказывается, оно имеет ключевое значение. И для этого места и для тех людей, которые будут здесь дальше жить.

Когда начинаешь смотреть немножко свысока <т.е. сверху> на всё это, с позиции вечных истин, а не относительных земных, то всё видится совершенно иначе. Проходит время, сколько-то лет, пока до обычного людского сознания, инертного, доходит важность того, что было у них под носом. А сразу люди не в состоянии увидеть важность <происходящего>. Сразу они видят важность, когда площадь забита людьми, громогласно играет музыка, развешаны транспаранты и в рупоры кричат: «С Днём Незалэжности!» <смех в зале>  Вот это для них важно сразу. А когда что-то втихомолку, где-то у кого-то на хате неизвестно кто собрался, и какие-то глупые вопросы обсуждают, касающиеся мироздания — «это каждый мается дурью в меру своих возможностей».  

И, тем не менее, я считаю, что мы сделали большой шаг на пути того, чтобы показать людям: «не всё то золото, что блестит, и не всё не золото, что не блестит». В этой книге я как раз предпринял попытку показать, насколько обычная наша жизнь, со всеми её обычными событиями, насколько она может быть важна, ценна и перспективна — для настоящего и для будущего. 

<Иногда> доходит просто до смешного: люди, которые описаны в этой книге -начинают появляться, откуда ни возьмись. Предположим, я описывал о свою мать. Я свою мать не вижу и не знаю, что с ней, с восемьдесят пятого года, но я хорошо помню её в раннем детстве, до трёх лет. Потом периодически встречался с ней, когда учился в школе, во время школьных лет. Что, где и как с ней <сейчас> я информацией не располагаю. Какое-то время даже думал, может быть, она уже и погибла, или умерла, или ещё что-нибудь. <Так вот,> буквально недавно у меня появляется возможность узнать эту информацию. Я к этому не приложил никаких усилий, но для этой работы и для выяснения, что происходит в тонком плане — это на данный момент важно. 

Важно для меня, для моего становления, для моего самопознания. Для того чтобы я, заглянув в свои корни, смог увидеть, во что это вылилось в настоящий момент. Появляется женщина, в том городе, где я когда-то родился и жил до армии. Мы с ней почти случайно в Интернете пересеклись и начали переписываться. А она мне когда-то в детстве нравилась, я её хорошо знал, мы переписывались с ней месяцев девять. К чему я это всё веду? Оказывается, что именно через неё у меня есть возможность что-то узнать о своей матери. Вот это — на грани чуда, на грани фантастики. Женщина, девушка, которая мне нравилась, и с которой я даже толком не поговорил вообще. Ну, нравилась и нравилась, потом мы переписывались, опять захотели встретиться, но не получилось. Пути разошлись, дороги. И вдруг оказывается, что она в городе, где я жил – судья, и имеет доступ к той информации, которая мне нужна. Она мне эту информацию передаёт очень спокойно. Другим способом я эту информацию никогда бы не достал. 

А тут получается даже без моей воли, без моего желания всё идёт мне навстречу. Я узнаю: где моя мать живёт, когда там с ней были вехи какие-то. То есть она… когда мне было три года, я в книге это описываю… помните, да? Она попала в места лишения свободы, а потом <эта> машина работала исправно: пришёл, не зарегистрировался, вовремя не устроился на работу – всё, пошёл опять по этапу; и пошло поехало. <Такая> схема работала в Советском Союзе. Те, кто там жил, знают, как это было – очень просто.

Информация о ней, могла ко мне попасть только таким способом. Я считаю, что таким образом происходят настоящие чудеса. Эти чудеса я постарался в книге постоянно показывать: когда я начинаю понимать, что в мире есть существа, которых можно увидеть. Про пионерский лагерь когда описывается, это же я не выдумал, это же всё была правда. Этот человек тоже есть, который со мной это видел. И если он ещё появится, то представьте себе, как это будет интересно, что это была правда, мы с ним вместе это видели. 

А эта девушка, которая мне эту информацию даёт, естественно интересуется, чем я занимаюсь. Я ей говорю: «Да всё очень просто, сходи в библиотеку и узнаешь, чем я занимаюсь». Она идёт в библиотеку и берёт мою книгу – там, в Анжеро-Судженске. Ей становится понятно, почему я в детстве был такой, у неё в голове что-то выстраивается. 

Это тоже чудо, что я вроде бы пишу о себе, что у меня было очень необычное детство. Но подтвердить это людям – тяжело, это книга, мало ли кто что может придумать. А тут появляется человек, который меня помнит из детства, который конкретно говорит что: «я помню, что ты был необычным мальчиком, даже не потому, что стихи писал,  а вообще ты был не такой, как все». Читая эту книгу, она не удивляется, абсолютно, потому что она понимает, что это — закономерно для неё, хотя она не знает моего последующего жизненного пути, как у меня что складывалось.

Поэтому то, что я описываю в этой книге – это всё правда, я ничего не придумываю. И даже когда пишу о каких-то Высших Мирах и как они устроены, я это делаю только для того, чтобы у людей в голове уложились какие-то определённые истины, чтобы какие-то противоречия устранить. Потому что много накопилось разнородной информации, <где> одно противоречит другому. <Например,> индуистские мифы показывают нам смысл мироздания и Богов, а иудейские показывают по-другому. 

А я всё это смешиваю и показываю, что всё едино. Называть можно хоть так, хоть так, а смысл от этого не меняется. И если есть иудейское название «Сабаот», <которое> перешло в христианство как «Саваоф» — «Господь Саваоф» <или> индусское «Рудра», то эти персонажи в моей книге встречаются как само собой разумеющиеся. Тут они могут не встречаться, потому что Сабаота, знают православные, знают иудеи, но он незнаком индусам, потому что у них своё представление, своя мифология. 

А там-то они все едины. Там нет <такого что>, для этих одни боги, а вот для тех — другие. И никому это в голову не приходит, что там-то они одинаковые, и что о них можно рассказывать как об одном: Боги, которые использовались древними греками – Олимпийские Боги — и пантеон, который использовали индусы, и Божества, которые фигурируют в иудео-халдейской традиции — это всё одни и те же существа. Том числе славянские Боги, Божества – это те же самые. Пусть они в разных ипостасях, пусть они носят разные названия, но это одно и то же.

Я предпринимаю в книге попытку показать, что весь мир един. Названья надо обобщить, либо оставить такие, какие они есть, но показать, что они одинаковы для всех. 

С этой точки зрения книга может у неподготовленного читателя вызвать ощущение, что это какой-то винегрет: как может общаться Рудра с Гефестом? Рудра это же у  индусов, а Гефест — это у греков. Как они могут общаться между собой, да? Люди не понимают. <смех>.  А всё ж очень просто.

Главное предназначение книги: показать, что всё едино для всех. И в первую очередь Посланники, которые приходили и устанавливали истины – это одно и тоже лицо. Просто это было растянуто во времени, и было <дано> в разных местах, разным людям, с точки зрения их культуры, с точки зрения их представлений.

А теперь для человечества подошло ключевое время, когда люди должны понять, что они — одна семья. Что на самом деле расовых, национальных, географических различий не существует. Сегодня всё так, завтра может быть совсем по-другому. Это всё очень условно, всё меняется. И меняется иногда очень быстро, иногда медленно.

Глобальная задача книги – ответить на три главных мировоззренческих вопроса: «кто», «что» и «почему?» 

«Кто?» – значит надо показать персонажей, которые реально влияют на наше становление, на нашу жизнь, на всё, что с нами происходит. 

«Что?» – надо показать, что именно с нами проделывали, что происходило на протяжении стольких веков: с точки зрения религиозной, с точки зрения духовной, моральной. Почему людям именно эти качества прививались. Почему, например, люди <стали> считать, что нехорошо гневаться? Почему люди считают, что гневаться — это плохо? Явно же есть какой-то определённый процесс, в который вовлечены все, и этот процесс одинаков для любого человека. Каждый понимает, что бросить своего ребёнка — это плохо. Но есть какие-то вещи, которые не настолько явственны, не настолько отчётливы, потому что слишком много придумано вокруг этого второстепенных нагромождений, ложных догматов, ошибочных представлений.

Книгой я пытаюсь сконцентрировать внимание людей на том, что существует очень много проблем, неразрешимых противоречий, которые на самом деле являются противоречиями <в том случае>, если рассматривать их чисто с внешней стороны. Какая имеется в виду внешняя сторона? То, с чего я начал разговор: когда мы ждём, что в войну побеждают количеством. Если мы видим, что перед нами армия в десять раз нас превосходящая, то мы должны поднять ручки и сказать: «извините, мы сдаёмся». Если бы это всё было так. 

Но существуют Александры Македонские, которые не смотрят на количество этих воинов, а смотрят на тактические особенности, на воспитание людей, которых что-то объединяет, этих воинов. Когда Македонский, например, побеждает эту армию, они очень удивляются: как можно быть в десять раз меньше, и, тем не менее — победить. Или Суворов такие номера тоже проделывал, наш полководец. 

То есть жизнь нам регулярно показывает, что есть определённые противоречия, но эти противоречия только внешние. Почему маленькое войско побеждает большое? Так не должно быть, по житейской логике – не должно, а по другой какой-то логике такое происходит элементарно и <довольно> часто. Потому что есть управляющие всем силы, эти силы влияют на жизнь, независимо от того, понимают люди что-то или не понимают, хотят они или не хотят этого. Они всё равно активно в эту жизнь внедряются и начинают её изменять. Даже помимо воли людей и их желания, ещё раз повторяю.

Я считаю, что тот процесс, который проделывал я, который проделываю <и сейчас>, как раз из такого ряда, из ряда не совсем обычных явлений, которые внешне ничем не отличаются от большого количества духовных течений. По существу своему <этот процесс> направлен на то, чтобы произвести одно из кардинальных изменений. Можно даже было б назвать и хирургических, но я не сторонних таких радикальных методов. Я считаю, что всё должно проходить мягко, спокойно, ненавязчиво, но от начала и до конца. А книга и является началом. Но это не совсем, конечно, начало, это я хватанул. Начало-то было далеко. 

Но во внешнем мире, мире проявленном, это – начало, это те идеи, которые я могу уже не озвучивать перед публикой, перед толпой, а каждый индивидуально может в уединении ознакомиться, выработать отношение, получить определённую информацию, сформировать мнение. Вот это уже важно, это уже серьёзно. 

Как один писатель написал… звучит примерно так: лучше уж быть писателем — властелином дум, чем каким-то президентом – слугой народа. <смех>  Смысл в том, что человек, который может и имеет возможность свободно выражать своё мнение, на большее может влиять, чем тот, которого поставили во главу угла и который уже порабощён системой, <а она> от него требует: здесь надо так, здесь надо так, а здесь надо так. 

Я человек свободный, и этой книгой я демонстрирую, что я никогда ни от кого не зависел, кроме своего мнения, кроме того, что мне открывалось Свыше. Всё то, что в книге написано — не какой-то опыт, навязанный извне, не какие-то школы, которые я проходил, эзотерические или ещё что-нибудь. Это не образование, которое я получил, а потом пошёл его насаждать другим людям, а мой, сугубо духовный житейский опыт, накопленный потом и кровью при взаимодействии с подобными мне людьми. 

Этим-то книга и ценна, <а> такое явление – уникально. Не каждый человек может свой духовный опыт вынести вовне, без учёта уже существующего на эту тему. К чему я это говорю? <Например,> как Будда дошёл до того, что он пробужденный, просветлённый, каким образом? Он сначала попытался найти себе место, своё предназначение среди тех школ и течений, которые существовали на тот момент, а их было огромное количество. Брахманизм  очень широко тогда в Индии… да и по сей день процветает … махрово так, хорошо <смех>. Но Будду то это всё не устроило. Он пошёл к этим учителям, сказал: научите меня, покажите, что вы можете, ваши особенности. Они его учили. А потом, когда всему, что знали, научили, он говорил: «А дальше что?». <Они> говорят: «А чё дальше, всё. Тебе чего, этого мало?»

— Мало. Я и не понял, зачем это всё вообще. К чему, если всё в жизни продолжает оставаться, так как есть? Можно устраниться от жизни и жить в своих фантазиях, или своих практиках, а жизнь так и останется такой <же>?

— Это – говорят – не к нам, это иди дальше ищи.

Он так ходил от школы к школе, общался, пока не понял, что никакой человек ему не даст той информации, которую он ищет. Потому что он ищет информацию, которая бы объяснила смысл существования человечества как вида.

Почему люди болеют, страдают, мучаются? Одни счастливы, богаты, другие – нет? Дают какое-то объяснение брахманы и брамины, но оно ведь зыбкое очень < объяснение>. Они говорят, что это карма, что в предыдущей жизни ты сделал нехорошие дела и теперь ты родился, извините, бомжем, теперь ты ходишь по помойкам, собираешь бутылки, потому что в своё время, поленился поработать над собой и т.д. А кто-то наоборот имел достоинства, совершал подвиги, защищал людей, спасал их, в итоге он теперь родился у богатого человека, всё имеет, у него <есть> возможности и т.д. Вот и всё, дальше этого никто не шёл.

А его-то интересовало: А как же для Богов, а Боги — что? Боги тоже не вечные существа. А Боги тоже всё время получают удовольствие, и им не стыдно за людей? Они не страдают за людей за это безобразие? 

Внешне можно сказать, что всё справедливо, но если взять закон кармы, то когда-то, когда родились люди, кармы не было. Какая была карма у первых людей? Да никакой кармы не было. А что, они очень счастливо жили? Бедные, с дубинами и с каменными топорами, охотясь за зверюшками, а иногда сами, становясь добычей <смех>. 

Что это? Кармы у них никакой ещё и не было. Есть многие такие абсурдные вещи, на которые Будда ответа не находил до тех пор, пока не плюнул на всё, и не уединился, и <не> сказал: «мне надо самому в себе это всё увидеть». Любой путь познания заканчивается тем, что человек обращает свой внутренний взор на самого себя. Только там он может найти ответ на любой вопрос. 

Почему так происходит? Потому что человек может задать себе только такой вопрос, на который он сам может дать ответ. Понимаете? Очень глубокий вопрос себе задать неподготовленный человек не может. 

Обратите внимание, когда происходят встречи с писателями, эзотериками, с духовными представителями, люди задают разные вопросы, степень этих вопросов различна. Одни спрашивают о том, что нас ждёт в будущем, это простой вопрос, а другие спрашивают: «как бороться со своим гневом?» Это вопрос более высокого порядка. Третьи спрашивают: «если я, в своей жизни один раз женился, другой раз женился, третий раз, сейчас вот четвёртый собираюсь, но я продолжаю любить и первую жену, и вторую продолжаю любить, и третью, и сейчас эту четвёртую люблю, как так может быть вообще?» <смех>. 

Это вопрос ещё более высокого порядка: человек пытается разобраться в том, что такое любовь и почему она не убиваема в нём. Он начинает смотреть на мир более широким взглядом, его волнует вопрос, почему слово «любовь» очень близко к слову «любой». Но не каждому это в голову приходит.  

Я это говорю к тому, что эта книга предназначена для человека, у которого уже появились серьёзные вопросы. Вопросы, касающиеся его самого, касающиеся смысла жизни человека и человечества, смысла мироздания как такового. Ответ даётся предельно простой: самый главный и основной смысл жизни человека — познать самого себя. Больше ничего человек не может в этой жизни изменить, улучшить, продвинуть куда-то. Только — самого себя. Но, себя развить, улучшить и усовершенствовать можно, лишь досконально зная уже то, что есть. 

К сожалению, практически никто этим похвастаться не может. Я написал книгу для того, чтоб показать на своём примере, что всё-таки это можно, что другие люди могут пройти точно таким же путём. Они могут узнать о своей прошлой жизни, они могут, зная свои прошлые жизни, узнать тенденции жизни настоящей. Соответственно они могут понять, в чём их предназначение. 

У каждого должно быть своё предназначение – мы не толпа. Каждый — <это> очень серьёзная и большая индивидуальность, и на каждом из нас глобальная задача свыше. Пока мы её не осознаем, мы не сможем стать самими собою, не сможем жить полноценной, настоящей полнокровной жизнью. 

Будем делать какие-нибудь промежуточные, не столь важные дела и встречаться с не совсем важными людьми, терять драгоценное время на что-то второстепенное, на то чтобы что-то понять. 

Когда мы что-то поняли, вот тогда всё идёт как по маслу. Само. Тогда и люди  появляются, которые важны, тебе важны, для которых ты важен. Они тебе что-то дают, ты им что-то даёшь. 

В книге я это показываю. Я там с другом общаюсь с  какими-то непонятными существами. Тем не менее, если бы не было этого человека рядом, я бы до конца сомневался: «может быть, мне это всё кажется?» 

Когда он это тоже увидел, я понял, что это не моя фантазия, не воображение. Он мне помог в этом плане. А потом всё, потом ему это стало неинтересно. Получается так: когда человек идёт, ему приводят определённых людей и определённые события и обстоятельства, благодаря которым он что-то о себе должен понять. В себе что-то узнать,  свои качества. Сначала негативные. 

В детстве мы очень мало себя знаем, поэтому нас обычно ведут через ситуации, когда мы… палец в розетку <смех>, ножом куда не надо лезем, или ещё что-нибудь такое. Через это мы понимаем, что можно, что нельзя, что хорошо, что плохо. Потом задачи усложняются, а принцип и подход остаётся тот же. Надо только понять самого себя: вот это – меня расстраивает, вот это – радует; вот это мне нравится, а это — не нравится. 

Почему-то окружающим это нравится, а мне всё равно не нравится. Надо разобраться кто прав: окружающие или я? Нельзя сказать, что нужно всем доказать, что я один прав…. а нужно понять: почему у тебя особенный взгляд на это. Может, действительно ты не на своём месте. Эти люди на своём, поэтому им это нравится, а ты не на своём — и тебе это не нравится. Может быть, это подталкивает тебя найти своё место. Тогда человек начинает поиск.

Когда я пишу об армии: многим людям <там> было очень хорошо, они были на своём месте. Они добивались руководящего положения, становились старшинами, сержантами, получали блага и льготы и прочее, прочее. Но были люди, которые и там, в армии, были не на своём месте. Некоторых уволили, некоторых комиссовали, некоторые перешли в другие части. Кто-то по болезням ушёл, ещё что-то такое там было.

А есть люди, которым вообще без разницы, где находиться. Потому что они всё делают так, что оно им на пользу. Я опять на своём примере это показываю.

Армия это — очень серьёзная школа жизни. Где человек оставлен один на один с тем, что он умеет, и там его постоянно чему-то учат, учат, учат. Учат быть самостоятельным. А я уже и без того был самостоятельным, меня не надо было учить. 

Кровать заправлять я великолепно умел, бегать, прыгать подтягиваться – тоже. Маршировать – да я три года в школе был знаменосцем. И причём мы всё время занимали призовые места на соревнованиях. Так что мне было делать-то в армии? Вот я и начал делать то, что мне было предназначено. Я начал разбираться: а как можно выйти на контакт с высшими существами? Сидит человек в армии и думает… <смех>. Всё это ему было уже не интересно, было интересно то, к чему внутри пришёл. 

Мне это было интересно, я прочитал одну книгу, вторую, прочитал статью о контактах с внеземными цивилизациями. Да, это мне интересно. А какая разница, где с ними общаться? Или мне надо было подождать: вот сейчас отслужу, а потом займусь? Есть такие деятели: я сперва денег заработаю, а потом начну духовную жизнь, да? <смех> 

На самом деле, когда что-то уже пришло к тебе – не важно, где ты находишься, этим можно уже тут и воспользоваться. Книгой я попытался это показать: условия не важны, с точки зрения негативной. А вот с позитивной: не важно, где находишься. Любые условия можно использовать себе на пользу. 

В жизни каждого человека есть очень много моментов, которые он сам не может объяснить. Такие, свого рода, чудеса, совпадения, встречи. 

Не каждый же человек, например, встретился в соё время с Мамочкой, Антониной Петровной. А я считаю: те, которые с ней встретились, отмечены каким-то свыше благословением, потому что такой человек <как она> не каждому может встретиться на жизненном пути. Поскольку слишком много может дать, а не каждый человек готов это принять. И не каждый достоин, чтобы ему это уделили, на него потратили время. 

Вот и получается: людей-то хороших много, но только до них доступ не всегда получается.  <Если> тебе сказали — можешь придти — это ещё ни о чём не говорит. Можешь – это условно. На самом деле, когда ты поедешь, тебе могут такие препоны быть, что и не попадёшь-то туда, куда надо.

Я пытаюсь это показать в книге, когда описываю свою попытку прорваться в Севастополь. Это тоже не выдуманная история, да тут вообще нет выдуманных <историй>, тут всё показано под необычным углом зрения: с точки зрения того, что я понял о своей Работе и Предназначении. 

Когда я в детстве <в Севастополь> приехал, мне <тогда> одиннадцать лет было, нас из Артека возили. Мне город понравился. Посмотрел: ну всё, это мой город, я буду тут жить. Я уже себя тут спал и видел. 

А потом, когда отслужил… я немножко забыл свои детские желания, мечты, у меня было немножко другое обо всём представление: думаю в Москву, в литературный институт. А потом, когда в армии всё это понял, какой там литературный институт, кто меня вообще может научить? То, что я понял, нигде в книгах не нашёл. А значит, чему меня могут научить в институте? Как правильно свои мысли выражать? Надо сначала эти мысли в голове иметь. А если они там есть, уж как-нибудь выразить их сможешь.

Вот кстати, это Мамочкина фотография, буквально за год, или за два, до того как я с ней встретился, в Верхнесадовом… (на экране демонстрируется фотография Мамочки, Набабкиной Антонины Петровны). 

Потом у меня складываются обстоятельства таким образом, что женщина, которая мне нравится, колеблется. Ну, колеблется, значит, что-то же над ней есть. Вплоть до того, что я там один раз… я в книге такие интимные подробности отражаю, мне не стыдно об этом говорить, я плохого-то ничего не делал… 

Один раз, я после армии пришёл, просто попытался её обнять. Она говорит: «не делай так, потому что…» Я говорю: «а что мешает-то, не пойму?». Она: «ты понимаешь, как будто что-то на меня надевает, как колпак сверху, и я ничего не могу с собой поделать». «Вот меня блокирует, – говорит – и всё, я нечего не могу с собой поделать». Я думаю: «ну наверно так бывает…» <смех>. 

А оно на самом деле так бывает, когда Богу угодно что-то, Он даёт человеку энтузиазм, человек начинает гореть, стремиться к этому. Если же Бог чего-то не даёт, то начинается обратный процесс, человека блокирует и т.д.

Эта женщина, в своё время очень мне помогла, когда я работал на заводе. Помогла чисто по человечески: себя лучше понять, свои чувства, на что я вообще способен, как я могу на мир смотреть. Стихотворения начал писать, уже зрелые, именно благодаря ей. Как раз <в> переходный период – семнадцать-восемнадцать лет. 

И тут, вдруг, такой стопор. Я понимаю — значит, меня отсюда просто выдворяют. Потому что — чувства есть, реализовать их невозможно. Значит надо дистанцироваться от объекта чувств, а иначе я каждый день должен страдать что ли? Я должен её видеть и переживать оттого, что чего-то там… на неё какой-то колпак надевают <смех> и она как Снегурочка.

Мне же надо нормально жить. Всё, я принимаю решение из этого города уехать. И уезжаю из Анжеро-Судженска, своего родного города, как потом выясняется — навсегда. И еду естественно туда <где> всплывает моя мечта: «Да Севастополь же меня ждёт! Елки-палки. Я ж хочу в Севастополь, чё я тут торчу-то». 

Еду в Севастополь, а по пути из Ялты, на КПП, меня снимают с автобуса, и отправляют обратно. Потому что у меня разрешения нет, а город, оказывается – закрытый. 

Это очередная веха – мне не надо было сюда попасть таким способом, я должен был попасть немножко другим — через неё <Мамочку>. 

Я потом пришёл в Севастополь, к этой женщине. Не просто сюда прийти и устроиться на работу, на судоремонтный завод, как я думал, а потом начать духовно работать и развиваться, нет. Я должен был полностью от всего отказаться, когда в Феодосии вышел на набережную и целый месяц проповедовал. 

В <первой> книге пока об этом нету, но во второй уже упоминается. Вот <только> тогда эта женщина обо мне и узнала. А узнала она обо мне, через стихотворение, и от женщины, которая присутствовала на моих выступлениях в Феодосии. Я ей написал стихотворение, этой женщине. Она кстати севастопольская – учительница Наташа. 

Стихотворение было написано ещё на флоте, и написано было в подводной лодке, которую я ремонтировал: глубоко под пайолами – ноги наверху, голова внизу, но что-то там строчил. Лодки ремонтировать — подождут <смех>. 

Какая была судьба у этого стихотворения, какую оно интересную роль сыграло. Именно это стихотворение принесла девушка Наташа Мамочке, Антонине Петровне, прочитала. 

У них тогда были свои заморочки – они приносили Мамочке фотографии, показывали: «Что Вы скажете об этом человеке?» а <Наташа> стихотворение ей прочитала, и говорит «Что Вы скажете об этом человеке?» 

Мамочка ей говорит: «Я, – говорит – ничего тебе не скажу, скажу только то, что, сколько бы этот человек не жил, его душа всегда останется молодой».  Именно это-то её заинтересовало, она захотела меня увидеть. Меня потом пригласили, кстати, через тётю моей второй жены, на которой я сейчас женат. То есть всё завязано не просто так в жизни, всё переплетается.

Отпусти меня в синий туман

Без собаки и без провожатых,

Положи горсть рябины в карман 

И оставь с тишиною на равных.

Я уйду, когда будет роса

Ощущаться босыми ногами,

Когда будут слипаться глаза,

Ещё полные сладкими снами

И, в конец помешавшись на том, 

Что везде называют надеждой,

Я забуду работу и дом

И расстанусь с привычной одеждой.

Для того, кому мало дорог,

Существуют иные пространства,

Я любил бы тебя сколько мог,

Если б вдруг не придумал расстаться,

И уйти неизвестно куда,

Не отдав себе в этом отчёта,

Просто многие ищут места

Оттого, что чего-то охота.

Это я написал на службе, когда ещё лелеял надежду на эту женщину <в родном городе>. Казалось бы, лелеял надежду, но написал-то пророческие стихи – так оно всё и произошло.

Я придумал сам себе с нею расстаться, уехал и отказался от всего, а это стихотворение, оказалось, предназначено для Мамочки, для Антонины Петровны. Благодаря этому стихотворению она меня пригласила, мы с ней познакомились, а потом стали вместе жить. Ребята помнят, как это было, в книге я об этом написал. 

Когда ехал в автобусе знал, что это необычная женщина, и она что-то обо мне знает: то же самое, что знаю я. Когда пришёл, она сразу меня загребла в обнимку, с рюкзаком вместе и с посохом. А я босиком был с посохом, посох с Мангупа ещё был, с горы. Она говорит: «неужели ты меня не чувствуешь?». Я говорю: «чувствую, только, что стою на Вашей ноге». Такой комичный был момент. 

Буквально через час, через полтора, мы с ней остались один на один, и она мне говорит: «Сын, я приветствую Тебя на этой Земле». Я понял, что она обо мне  знает гораздо больше, чем другие. Потом, когда я начал с ней общаться, это в книге написано, мы всю ночь проговорили в её доме, на горе. 

Кстати, этот дом можно было бы показать: барак, многосемейный, она со своим мужем, и с детьми, и с внуками тогда жила, а к ней приходило много ребят, в том числе я, получается, пришёл среди всех остальных.

Когда я поднялся на эту полянку… вот тут, вы видели кадры, где мы с ней на полянке сидим. Вот, кстати, этот барак, и вот…<на экране демонстрируется фотография> это – её окна.

Реплика: — Там дочь ее жила.

Да, да… Там ещё гараж… там дальше гараж находился. А если за дом зайти, наверх, на гору, там была полянка, та, заветная, где мы всё время собирались, и где я первую ту ночь и ночевал. 

Кот прибежал…. мне так, помню, одиноко было, тоскливо. Пришёл, вроде как… поговорили, интересные люди, интересная женщина… дальше ничего не понятно. У меня с собой всегда спальный мешок, в спальном мешке, на полянке лёг ночевать. И их именно кот, прибежал ко мне ночью, лёг ко мне под бок и начал мне: уррр-урру-урру. Мне – компанию составил.

Реплика: — Успокаивает.

Мол, не переживай, всё нормально… Это всё было именно здесь.

Потом, вечером мы с ней начали разговаривать, до утра мы разговаривали… чувствую, разговор заходит в тупик: у неё свои представления, у меня — свои. Но надо к чему-то общему приходить. Тогда я говорю: «Вы сказали мне — приветствую Тебя на этой земле — что Вы под этим подразумевали? За кого Вы меня вообще принимаете? Что-то мне непонятно…» 

Она так улыбнулась – хитро, пошла в другую комнату, взяла икону, принесла, и поставила на стол. Без слов – просто. Мне стало понятно, что это необычная женщина мягко говоря. Что она знает и может больше чем… во всяком случае < всех>, с кем я общался до этого. Жизнь сама стала это всё подтверждать. 

Многие присутствующие, это прошли, и знают, как события развивались. Во всяком случае, до этого момента в моей жизни всё было закономерно, и в книге отображено. После этого момента <стало> ещё более закономерно, всё стало логично. 

Я понимал, что моё предназначение… тогда, когда я читал апокрифы, я читал у гностиков о Софии: София должна быть спасена, поскольку она породила несовершенного творца этого мира – Иолдабаофа. У него много других имён… который является богом, локальным богом нашего мира и нашей вселенной. И в этом-то главная проблема, нынешняя: всё сделано хорошо, только одно не учтено. 

Не учтён сам Бог, Настоящий Бог, и Сын не учтён, через которого всё создавалось, от которого отпала София – это не учтено в мире. Вроде всё хорошо, всё прекрасно: картины и песни поём, и храмы строим, но чего-то не хватает, главного — ради чего всё это.

Эта проблема оказалась ключевой для меня. Когда я с ней повстречался – с Мамочкой — она сказала, что ей, в своё время было сказано: «ты София — мать греха, твоя задача — этот грех искупить». Всё. Она, говорит: «я неделю отплакала, у меня такие распухшие глаза были, тяжело, в общем, и всё такое прочее». «Но потом, – говорит, – я взялась лечить людей, именно с этим пониманием, что я должна всё плохое из людей забрать, что у них есть, пропустить через себя, и дать этому обратный ход, обратный процесс запустить».

Те, которые к нам стали приходить, поняли через некоторое время, что у нас не цирк, что у нас не шоу, а серьёзная работа. Каждый приходящий к нам, должен был проходить эту школу: работа над своими внутренними качествами, чтобы хотя бы в себе уничтожать часть зла, которое есть в мире. А оно: в непонимании, в заблуждениях, в определённых страстях (в молодости у каждого их хватает). В основном, в трех моментах – зло. Больше-то его и нету ни в чём. Потому что зло, это не когда… запулили в тебя, чем-нибудь, а тогда, когда подумали: «запулить бы в него», или когда захотели этого – вот это зло. А потом можно уже не пулять, зло уже всё равно совершено. Вот так. То есть в побуждениях, так скажем. 

Реплика: — Есть ещё равнодушие.

Да это, кстати, тоже зло, и очень приличное. Зачёт.

Реплика: — Худшее из зол – это невежество, от него всё.

А как переводится слово «Веже»? Слово «невежество», я так понимаю, у него корень – «веже». «Веже» древнеславянское слово, надо будет заглянуть в словарь…

Реплика: — Вежды это «веки», это лепота, и веданье, виденье это всё одно.

То есть, получается, неведенье – непонимание, то, что Иисус говорил: «Отец прости им, ибо не ведают, что творят». Другими словами, обвинял людей в невежестве, но просил это невежество им простить.

Реплика: — То есть зло только от этого неведенья…

Реплика: — Есть еще такое понятие «нежелание».

Вот я со всем этим согласен, но вернёмся к нашим овцам…

Реплика: — Вообще-то, тот, кто ведает, тот не имеет уже желания

Не совсем. Тут могу поспорить. У нас есть примеры, как говорится: «всё знаю, всё понимаю, но писаю в штаны»… <смех> это факты. Получается, ведать умом – это одно, а вот когда оно в сердце живёт, и твой собственный опыт – это уже другое. Знание и веденье — это разные вещи, согласен.

Книга для того и пишется, а она именно пишется, поскольку сейчас ещё вторая, потом планирую написать третью. Она пишется, чтобы устранять невежество. А равнодушие устранить она не сможет, потому что я смотрю на людей, они читают книгу, воспринимают её как художественное произведение. Они не понимают, что книга выдвигает к ним очень серьёзные требования, ставит их перед серьёзным фактом, к которому надо выработать отношение, равнодушным остаться к нему — практически невозможно. Может быть, люди делают вид, что это так, пока тихо, мирно, можно посидеть, подождать. А когда что-то начнётся, тогда будем решать — за белых мы или за красных. <смех>. Может быть и так.

Сегодня, звонила женщина, должна была приехать из Оползневого, из под Ялты. Она книгу купила, читала, близким книгу подарила, кому-то ещё даже продала книгу, с ребятами встречалась. Её попросили, если есть интересующиеся люди, мы можем подъехать, даже если будет три человека, даже если пять человек будет. Дело-то не в количестве, главное чтобы люди понимали, главное, чтобы эта  идея углублялась.

Она сегодня звонила и жаловалась, что люди непробиваемые. Сразу же увидят: «да какая-то секта очередная…» То есть, проще сразу какой-то шаблон наложить, привычно припечатать. И всё, тем самым обезопасить себя от возможных проблем. А проблемы, это что? Надо к этому какое-то отношение выработать. А если это так – значит надо в своей жизни что-то менять, а если в своей жизни что-то менять, это уже — серьёзно. И не очень-то приятно… и последствия ж будет иметь. В это всё упирается. В книге такие моменты пытаюсь высветить.

Не обо всёх, конечно, ещё рассказал. Ещё много расскажу, в том числе моменты, когда приходила к нам с Мамочкой женщина, когда мы в Севастополе жили на улице Казанской. Пришла одна женщина. Я не помню уже, откуда она приехала, откуда-то из Крыма, тоже видящая. 

Она говорит: «Я с ангелами общаюсь». У неё интересный был язык. Молилась пред иконами: ставит иконы, молится перед ними, потом впадает в какое-то состояние и начинает бормотать таким интересным языком, потом сама тут же переводит, что она услышала.

Мамочка (она ж такая была – сразу быка за рога) говорит: «так в чём проблема: помолитесь и спросите у этих ваших ангелов – кто это такие люди, к которым Вы сейчас пришли?» Она помолилась, спросила. Потом, заплакала… 

Мамочка говорит: «что ж Вы плачете-то?». Она: «я плачу, потому что не могу я этого сделать». Мамочка говорит: «как, чего, ты расскажи хоть, объясни». Она говорит: «Мне сказали — это люди, которые пришли судить ад и изгонять дьявола, и что ты давным-давно должна была быть здесь — а я не могу». Мамочка говорит: «что же тебе мешает быть здесь?» Она: «у меня муж алкоголик, если я его брошу – он пропадёт». 

Такой вот аргумент. У каждого человека, находится такой маленький аргумент, который мешает ему всё это принять всерьёз, способствовать этому, и встать плечом к плечу с этим Воинством. Кому Богом что дано, тот то и может. А выше головы, никто прыгнуть не в состоянии. Поэтому мы-то приняли это нормально. Значит такова судьба у этой женщины, значит таковы её задачи. 

Хотя ангелы — ангелами, но у любых так называемых ангелов, тоже есть свои уровни. Что-то они видят, чего-то не видят, что-то знают, чего-то не знают. Спустя какое-то время она написала нам письмо, и говорила в этом письме: «я со своими ангелами пообщалась, и они сказали — почему он называет себя Саошиантом, понятно, что это Несущий Благо с Зороастризма, но ведь он же православный, у него же есть своё имя – Александр». То есть, ангелы ангелами, человек — человеком.

Немножко хочу о второй книге сказать. Вторая  книга — продолжает первую. Причём она продолжает её не хронологически. У меня подход к материалу немножко другой: сначала делаю наброски – в общем. Если взять, предположим, картину: сначала рисую карандашом всё то, что будет. Наметил карандашом эскиз – это первая книга. Вторая книга, когда начинаю прорисовывать детали, что-то набрасывать, мазки делать – уже понятно, что там будет. А третья будет заканчивающая, она полностью картину представит в том виде, в каком она должна быть. Но это всё – одно и то же. Только мазки увеличиваются, и разные моменты приобретают свою окончательную выразительную форму…

Реплика – Законченность

Законченность

Реплика – Спираль, короче.

Да, так сказать можно. Поэтому, с одной стороны, всё просто, с другой стороны – непросто. Книга толстая, читать тяжело и долго, ещё и шрифт мелкий, мы её издадим ещё раз более крупным шрифтом.

<В зале оживление>

Искали компромисс между объёмом и шрифтом: если бы шрифт был больше, книга бы стала тоже больше. Как говорится – первый блин… это блин, а там уже посмотрим.

Реплика: — Она просто должна была выйти по срокам.

Люди, которым она нужна – читают, и читают раза по три, вникают в суть. 

Я говорю о том, что с одной стороны всё просто. Бегло всё описал, но человек, который во всё это не посвящён, прочитал — и не понял, как к этому относиться. Это правда или фантастика или… что это? Поскольку мало моментов реальных, жизненных, а все жизненные моменты всё равно сводятся к каким-то чудесам, то возникает вопрос: человек живёт, у него чего, сплошные чудеса в жизни что ли? Так вроде не бывает.

Вот <фрагмент> одной рецензии, девушка из С-Петербурга написала, Олеся Карпина. Она этот момент очень хорошо ухватила, ещё в самом начале:

«Несомненно, книга оставляет только положительные эмоции. Вначале можно испытать сильное удивление от необычности ситуации и изложения текста… (вспомним Песню песней) в середине много юмора, комичных ситуаций, в конце, там вообще – только шок и восторг. Отношение к книге у меня лично двойственное: первое – вау! Как здорово! А второе – а такое вообще возможно? Вроде бы и о реальной жизни говорится, а вроде бы и не очень. В чем особенно привлекает книга, так это не только глубоким смыслом, но и невероятной живостью персонажей. Тот же Толик, свой в доску парень с броскими словечками и хулиганской манерой речи… (это, кстати, не этот Толик) <смех в зале> Или те, кто названы Богами: каждый со своим характером, позицией. Много моментов, которые меня действительно поразили, например, толкование Апокалипсиса. Похожего описания, уж точно, ни в одной книге не найдешь. Очень любопытно было прочитать. Или глава «Ложный рай» — поверить в такое трудно, скажу честно, но, кто знает, может все так и есть на самом деле? Данное произведение – биография, сложная история жизни человека с его открытиями, озарениями и прозрениями, но биография непростая… (т.е. она, все-таки, это уловила, правильно она поняла) Корнями она находится в мире невидимом, а кроной упирается в мир нашего будущего, далекого и не очень.

Но, основная часть рассказа происходит, все же, в нашем времени, где живут обычные люди, возникают каждодневные ситуации и, вместе с этим, параллельно осуществляются события, не вписывающиеся в рамки стандартного. Но они-то как раз и позволяют оценить мир по-новому, увидеть его в других красках и тонах. Добро и зло сосуществуют, но способны ли мы это всегда замечать? 

Каждое дело, мысль, слово несут в себе идею того или иного и в произведении ярко и отчетливо показаны ситуации, где проявляется то или другое: абсолютная подлость или добрые шутки, подавление свободы или благородный поступок. Автор подводит нас к думам об этих вечных понятиях и о том, где искать их определение.

Но ведь первоначальное понятие добра и зла встречается в религиях. Повествование строится вокруг приходов Посланника Всевышнего на землю. Именно они-то приносили духовные познания о добре и зле, которые позднее оформлялись в институты религии. Однако, отметая все догмы, устои и формальные ритуалы, автор пытается восстановить изначальную идею всех этих религиозных движений, создавая базу для понимания их сути. Причем приводятся примеры и аргументированные доводы в пользу того или иного вывода, хотя кое-что приходится принимать на веру. 

Помимо всего прочего преподносится мысль о возможности объединения людей, целью которых будет совсем не материальное благополучие, но  — саморазвитие и познание мира через призму духовного начала. Среди них, по представлениям автора, будет царствовать мир, справедливость, мудрость и любовь. И деньги не будут иметь той безумной, всерешающей силы, как сейчас. Не о таком ли мире мы все мечтаем? 

Хочу сказать «спасибо» автору и тем, кто помог раздобыть экземпляр книги».

Причём девушке этой всего девятнадцать лет. Думающие люди – всё правильно понимают. Для этого надо приложить усилия, почитать книгу, подумать над ней, и всё станет понятно. Но обычно люди уже чем-то наполнены, и чтобы что-то новое в себя впустить, надо сначала хотя бы чуть-чуть из себя выплеснуть. В полный стакан уже ничего не зальёшь. Это – самая большая проблема. С одной стороны — проблема невежества, а с другой стороны — проблема чрезмерного «вежества». Или «веждества», как правильно сказать?

<В зале оживление>

Таких людей, кстати, очень много, и мы с такими людьми сталкивались с 2005-го года, как начали выступления, встречи. И поняли, что когда люди чего-то не хотят или не готовы, то какой смысл им это пихать насильно?

Реплика: — Не учи ученого

Если у него в животе итак полным полно всего, зачем ему ещё дополнительно какой-то продукт: он даже вкуса не почувствует.

Поэтому, сначала придётся заставить таких людей хорошо, извиняюсь, порыгать… что в принципе сейчас в жизни и происходит. А потом, когда они опорожнятся, полностью, когда испытают чувство голода, и только тогда им дадут настоящий продукт, который по-настоящему принесёт им пользу. Не какой-нибудь суррогат, а то, что даст возможность почувствовать себя, по-настоящему человеком – полноценным, в статусе Вечной Личности. 

Основная идея книги — показать то, к чему я пришёл — понимание, что люди могут жить с вечным самосознанием, что этой жизнью всё не ограничивается. И наше самосознание тоже не ограничивается этой жизнью. Мы можем вспоминать, кем были раньше, и знать, кем будем дальше. Более того, именно с настоящего времени, начинается такой исторический момент, когда мы (это главная идея книги) будем иметь возможность, жить много раз, но, не по новой, (родился, и опять с нуля), а уже зная всё о себе. Главная-то идея, в том, что Духовное Государство — такая структура, в которой о любой личности, если она ведёт духовный образ жизни, можно сохранить максимум информации, эту информацию сохранить для потомков. 

Но не для его потомков, а для него самого, когда он станет потомком. Потому что он всё равно сюда ещё придёт. Много раз говорили о том, что… люди уже рождаться не будут. Всех пророков запечатали кого куда: Будду в Нирвану упаковали, Иисуса на облако посадили, Мухаммеду сказали, что он последний пророк до Дня Суда – больше не будет пророков и т.д. Моисея вообще… был когда-то Моисей и больше таких — не намечается. Тем не менее, даже по этим фигурам мы видим: люди приходят много раз, и опять начинают всё то же самое, что делали. Что ж там говорить про обычных людей.

Но, когда приходишь, и не знаешь, кто ты, не знаешь свою предыдущую историю – опять наступаешь на те же самые грабли. И опять начинаешь пытаться пробить лбом те же самые стены. А результат — если не отрицательный, то нулевой…

А я считаю, что всё-таки надо создать когорту вечных людей, это священство, последние главы посвящены именно этому: «Священники – вечные люди». Не то священство, которое сейчас в храмах: почитают Иисуса Христа за Бога. Это не священники, они ничего не знают, как всё обстоит на самом деле. Настоящее священство, о котором речь в Древних Предсказаниях, в Библии и… много где, это люди, которые, будут жить с пониманием вечности. 

<Например,> приходит человек в эту жизнь, маленький ещё, и начинает потихоньку (я в книге это очень подробно расписал), начинает какие-то наклонности проявлять. Его родители в общей базе данных находят: кем он раньше был, как он выглядел, как говорил, к чему стремился, кем работал, какая у него была семья, какие недостатки, какие достоинства. Всё о нём известно. 

Всё, с человеком можно реально работать, можно знать, куда его дальше направлять. А потом он сам берёт это… вплоть до того, что встречается со своими знакомыми кармически людьми. Он уже знает, чего от этого человека ждать, потому что в его личной биографии всё это уже расписано, и много раз он через это проходил.

А то, что проделал я — лишь пример, образец: на самом себе, и на тех, кто со мною. Я знаю жизни многих из них, отследил тогда, знаю, как это проявлялось тогда, и как выливается теперь: один в один, просто. Какой смысл опять то же самое повторять? Я уже как… воспитатель воспитателей. Выступаю даже в такой роли. Я им говорю: «вы уже в своё время учили людей, вы уже делали то-то, то-то, то-то, а теперь опять — те же самые ошибки, которые совершали тогда. Какой смысл?».

Смысл-то в том… нас Отец Небесный учит в жизни постоянно, но учит нас интуитивно. Мы всё равно проходим эту школу. Если есть какой-то недостаток, Отец Небесный будет создавать условия, для того, чтобы мы этот недостаток устраняли в себе. Но одно дело, когда интуитивно, тыкаешься и переживаешь: «А-а-а-а, вот у меня такая любовь не состоялась. А-а-а-а, вот тут у меня не хватает силы, а хочется быть спортсменом…» или ещё что-нибудь, да? А это  вообще не твоё, не твой путь. 

Если ты это знаешь, берёшь свои прошлые жизни, открываешь и видишь: ты этим занимался, у тебя эти качества доминирующие, а эти качества не развиты. Хочешь развить – пожалуйста, но ты должен знать, что начинать придётся с нуля, а вот тут — уже не с нуля, тут у тебя уже достиженья есть. Ты поймёшь, что в тебе такие наклонности есть. А так, приходится это всё проделывать в слепую. 

Я вот со школьной скамьи это делал, и не мог себе объяснить, почему у меня такие стремления, почему у меня таки задатки? Не мог объяснить, почему у меня какие-то телесные повреждения, пока Отец мне всё это не показал наглядно, тогда мне стало всё понятно. Так сколько надо временя на это всё потратить? Всю жизнь, практически, не жизнь… скажем — молодость. А в это время, можно было уже что-то делать, развивать, двигать дальше.

То же самое у человечества: как оно начнёт прогрессировать, если это будет принято как норма жизни! А оно и будет принято как норма, куда денутся. И те же медики, которые сейчас такие напыщенные, сами будут доказывать законы перевоплощений. Они сами докажут структуры, по которым <это> происходит. Что именно у этих людей рождаются те, а у тех эти и т.д. 

Я с чего начал встречу: когда человек может себе поставить вопрос, он уже может дать на него ответ. Если он не может себе этот вопрос поставить, значит, он неспособен дать на это вопрос ответ.

Реплика: — Ответ прежде вопроса существует… и вопрос выдает

Я часто с людьми так общаюсь: пытаюсь прочувствовать их вопросы. И предваряя эти вопросы, начинаю сам говорить о том, что им может быть интересно. 

По поводу нашей нынешней ситуации. К чему всё должно придти? Вчера прозвучал вопрос интересный: сколько будет книг написано? Мегре написал штук десять… тоже собираетесь так писать? 

Книги для меня не самоцель, я их не писал долго, думаю, что придёт момент, когда писать опять не буду, потому что для каждого периода есть своя работа. Но в данный момент то, что я написал, уже очень много, достаточно для того, чтобы начать что-то толкать. Очень много статей написано (вы видели слайд-шоу), опубликовано, много в Интернете вывешено, на нашем сайте, книги – две есть. Вторая ещё не опубликована, но это дело времени. Будет и третья.

Реплика: — Рукопись уже есть?

Да, я её уже вчерне закончил, вторую. Она такая же по объёму. Это книги серьёзные, для серьёзных людей, которые готовы по настоящему работать над собою, и над этой жизнью. Даже прочесть такую книгу — сколько надо <времени>. Или прочесть книгу «Анастасия», вот такую <маленькую>, причём в увлекательном жанре, полуфантастическом.  Или прочесть произведение, со всеми выкладками. На презентации в Киеве один инженер, на пенсии, говорит: «Да, Ваша книга — не художественное произведение, с ней в туалете не запрёшься, и в ванной не почитаешь. Тут надо думать, думать и думать».

Я считаю, что если книги написаны, и они не побуждают человека над чем-то думать, какой тогда смысл было их вообще писать?

Реплика: — Это самореализация…

 Только для самого человека, да.

Реплика: — если написано тебе по судьбе книгу издать, то тебе и способности даются такие, соответственно. Книга же написалась… достаточно легко читается, свободно, может быть, кто-то не понимает, но чисто литературное изложение правильное. Все красиво…

Да, мне, в общем-то, и говорят, что…

Реплика: — Раз есть такой литературный дар, то и правильно было его так реализовать через книгу…

Следующий этап: как только люди книгу прочтут, достаточное количество, люди должны понять, что эти вопросы в подвешенном состоянии не могут долго находиться. Если есть какая-то проблема, значит, должно быть её решение. Значит за этой книгой, должны последовать определённые действия, поступки со стороны людей. Люди должны захотеть пересмотреть определённые свои ценности, должны пересмотреть положения: духовные, религиозные и т.д. И должны вдохновиться на что-то, по настоящему, потому что факты изложены не игрушечные. А раз так — значит надо и в жизни это применять.

Я считаю, что людей — хороших, порядочных, способных, духовных, возвышенных — очень много. И они, не обязательно состоят в каких-то духовных организациях, клубах и т.д. Нет, самые могут быть простые люди. Эти люди появятся именно в тот момент, когда необходимо будет что-то делать их руками, ногами, языками и т.д. У каждого своё предназначение.

Реплика: — Можно вопрос? Зачем человек взял книгу в руки, с какой целью?

Интервью вышло в прошлом году в «Тайной Доктрине»… Именно о книге, да? Очень многие тогда нам звонили, писали, и заказов огромнейшее количество по всей Украине. Да и не только по Украине: в Россию, в Белоруссию, в Израиль и в Германию книги уходили.  Каждый себе что-то представил на основании интервью, что он хочет в этой книге увидеть и прочесть. Человек уже понимал, что он хочет. Вышла реклама книги в календаре: «Тайная Доктрина»? Вяленьких каких-то звоночков десять, пятнадцать-двадцать, практически никто книгу не заказал, потому что непонятно — о чём там. Видно, картинка, там, блок информационный написан. 

 Реплика: — В живом общении почувствовали лучше, чем в этой проекции, в плоской картинке…

Человек, который берет книгу, должен уже знать и хотеть, зачем он эту книгу берёт. Объяснить просто так, на пальцах – невозможно. В интервью, я немножко объяснил, и людям захотелось. Я написал второе интервью, поскольку отклик-то был серьёзный, второе интервью по поводу вопросов. Даже не интервью это, а вопросы читателей, так получается. Ответил на вопросы читателей, которые возникали, и предложил «Тайной Доктрине», ещё в сентябре. Сейчас уже март, а всё ещё не опубликовано. 

Поэтому (к чему я это клоню-то), интерес духовный имеет определённую границу: после этой границы начинаются «материально-коммерчески-финансово-прочие» интересы. Когда человек начинает: «Вот, вы книгу выпустили, вы её хорошо реализовали, а теперь вы хотите ещё рекламу дополнительную… А не хотите ли нам заплатить?» 

<в зале оживление>. 

Об этом не говорится прямо, а говорится косвенно: «Мы не можем пока опубликовать: у нас как бы, что-то… а вы вот сидите и думайте, почему мы не публикуем». Но, моя идея не носит коммерческого характера. Я вообще всё, что делаю, делаю даром. Если книги мы реализовали, мы на эти книги выделили свои средства. Нам же не какой-то дядя, крутой босс, дал, и мы книгу издали. Мы сами собрали, сами книгу издали. И за вырученные средства, собираемся издавать вторую. Где тут бизнес? Бизнесу где тут место?

Реплика: — А ему нет места в Природе, бизнесу. Поэтому вы действуете правильно…

Мы бы рады, людям помочь, и объяснить: для чего эта книга, зачем она. Вышла бы та статья, сегодня здесь сидело не десять человек и не пятнадцать, а человек раз в «–дцать» больше.

Реплика: — Нет, так бы не было, потому что они вот этой своей мыслю корыстной ложку дегтя в первый порыв добавляют. Поэтому и правильно, наверное, что не опубликовали. Все идет так, как надо…

Угу…

Реплика: — Была в детстве, детская игра: сделай бесплатно, или даром три хороших вещи. Любому человеку, любому. И самое странное, когда к тебе это возвращалось: совсем от чужого человека, которого, ты даже не знал. Вот странная игрушка была… делай одному хотя бы, чужому или своему, а свой же…

Реплика: — Не ожидая результата

Так вот пример: мы книги, очень многим библиотекам подарили. И в России, и здесь, на Украине. Так просто отдали, подарили людям. Я рассказывал про девушку, которая мне про мою мать <сообщает>: она книгу взяла в библиотеке, <за> пять или четыре тысячи километров отсюда, находясь. 

Реплика: — Скорей всего она и была первым читателем.

Вот в том-то и дело, что нет. Потому что она сначала пошла, и говорит: «Твою книгу взять не удалось, пользуется спросом, мне сказали, позвонят, когда она будет свободна». Вот что самое интересное.

Реплика: — Значит, те люди, которые брали, контактировали, как-то с автором. По Интернету, или почему, потому что просто так не взяли бы.

Нет.

Реплика: — По цепочке.

Да в том то и дело, что нет.

Реплика: — Потому что родился там.

Я не знал, вообще не знал. Книга там есть, я помню, что я им её отдал, подписал, когда был там, зашёл в библиотеку, подарил книгу. Всё. Я этих людей первый раз видел. Первый и последний, допустим. Потому что, сколько я там лет не был… в библиотеке сколько поменялось работников.

Реплика: — Это очень интересно, прохождение этой книги по рукам.

А потом, через некоторое время думаю: «Дай-ка я проверю». Смотрю в Интернете есть их сайт. Через этот сайт написал письмо: «Я к Вам приходил, дарил книгу, хотел бы узнать её судьбу, где она, что она». Мне ответили: «Большое спасибо, книга пользуется популярностью, ждём вторую». Думаю: «для красного словца написали, вроде как, человек же не чужой». А потом, она когда туда пришла, и мне написала то же самое: «Твою книгу взять не смогла, потому что она на руках, и мне позвонят, когда она освободится». Недели через две её потом смогла взять. Вот так. 

Это всё из той самой оперы. Когда делаешь людям добро, где-то что-то закручивается и оно потом к тебе же и возвращается.

Реплика: — Что посеешь, то пожнёшь. 

Реплика: — Издательство «Тайной Доктрины» это не понимает.

Значит, они сделали нам добра больше, чем мы им. Значит, они ждут от нас чего-то… добра встречного…

<смех>

Реплика: — Нами просто реклама делается «Тайной доктрине», они этого не замечают.

Реплика: — Дело в том, что те, которые ждут добра в форме денег, а оно рядом, вокруг, они его просто не видят.

Я им потом написал письмо, когда я почувствовал это, я написал, и изобразил, какое я делаю в отношении их добро: на всех презентациях, обязательно показывались эти газеты. Причем многие, вообще, первый раз эту газету видели, как ни странно. 

Я думал, что её все знают – ничего подобного. То есть,  мы рекламировали таким образом их газету, когда показывали там мои статьи. Причём, не только здесь, это по многим городам было. Плюс в Интернете можете ввести поисковый запрос – «Газета Тайная Доктрина» — вторая ссылка, из огромного количества <ссылок> будет вести на мой сайт. То есть, на моём сайте очень много об их газете, я им рекламу очень большую создал.

<В зале оживление>

Их собственный сайт — даже не на пятой, и не на шестой странице… в поисковой системе. Я им это показал, что мы со своей стороны, то, что от нас зависит — делаем. 

Реплика: — У них увеличивается количество покупателей, а они  этого не видят…

Причём, даже не то, что по договору, а чисто из благодарности. Вроде мы уже сотрудничаем. 

Реплика: — Бесплатная реклама…

Но, есть какие-то моменты, которые превыше людей: когда с Владимиром Николаевичем… (это ещё один человек из Симферополя, очень активный в духовном плане) они организовали духовный центр «Галактика». Может быть, Вы слышали?

Реплика: — У них журнал был…

Был. Они сейчас его уже не издают. Владимир Николаевич, мне сказал, что у них учредитель есть, этой газеты, которая-то и проводит эту политику. Она вообще от всего этого далека, ей главное, чтобы деньги давали. На них приходит разнарядка какая-то, причём не только на них, это везде: столько-то денег, например, на выборы, а столько-то на такой-то митинг. И они ищут, где бы это выкачать. Всё как в нашей жизни: духовное, только внешнее, снаружи, а когда внутри копнёшь, там всё по одной и той же схеме.

Реплика: — Гораздо проще схема: не надо лезть с духовностью, туда, где вопросы духовности мешают, откровенно людям тормозят. Ведь нельзя одновременно Богу и Мамоне служить. Сейчас люди пытаются.

Пытаются…

Реплика: — Говорят нельзя одновременно за двумя зайцами бежать. А бегут! Хотят и выгоду, и быть духовным. Сказано: «нельзя»!

Да уж…

Реплика: — Тогда надо пересмотреть понятие выгоды. Всегда ли человек духовный, имеет такое… даже излишнее большое количество благ. И зачем они ему нужны?

Главный вопрос, зачем они ему нужны, если я даже съесть всего того, что у меня в холодильнике лежит, неделями не могу. Зачем мне деньги, чтобы его забивать, этот холодильник?

Реплика: — Ну, вот нагреб целую кучу денег, вот этот …

Серьёзно, приходится, даже, выкидывать продукты, потому что они просто пропадают.

Реплика: — То есть идеальное — это чувство меры.

Реплика: — Я, меня научили есть хлеб, яблоко с хлебом… я первый раз попробовал, мне так понравилось… оказывается, это вкусно…

<смех> 

Реплика: — Поэтому просто есть вещи, которые кажутся несовместимыми, а на самом деле они совместимы…

Реплика: — Еду – можно, а служить двум хозяевам: Богу и Мамоне — нельзя. Поэтому чётко знай, идёшь туда, где люди хотят посчитать деньги – сколько я с тебя буду иметь -не надо с ними говорить о духовности. Там, в бизнесе, нет понятия ни чести, ни совести. Это другие люди.

Да.

Реплика: — Да, да, это разные люди. Если честь потерял, смолоду, то её вот так вот не приобретёшь в один день, ни за какие деньги. Но вот мы проходим испытание сейчас, вот этим рынком, и бизнесом. И не все люди выйдут без потери чести, только с потерями. Люди не знают, что это испытание. А духовность, это не просто какие-то совпадения, она очень красиво складывается. Каждый человек по призванию — это уже перед человеком задача: жить и реализовать своё призвание. Никаких денег, ничего нет. Отношения с людьми, не денежные, а Любви. А Любовь это ещё и приятие, и понимание того, что у другого человека задача, которую Бог тоже дал, вложил как программу. И что она дополняет твою программу.

Правильно, Любовь, без принятия каких-то там особенностей другого вообще невозможна. Когда человек кого-то любит, принимает всё, что в нём есть, в том числе недостатки.

Реплика: — Лев Толстой сказал, что все счастливые семьи — счастливы одинаково.

Угу, несчастные — по своему, да.

Реплика: — Каждая – по-своему. Вон оно где, лежит, разнообразие: в страданиях. Один от ревности страдает, другой от жадности, третий от зависти. Какое разнообразие, но главное отличие – они несчастливы. Потому что счастье, оно всегда синтетично.

Всё упирается в то, о чём я пишу, всё упирается в качества. Во второй книге как раз об этом и пишу, про то, что Вы сейчас говорите, про качества человеческие. Пороки, это же качества и есть, это наши внутренние свойства, желания, наклонности, которым мы либо поддаёмся, либо нет. Они есть у любого, абсолютно. Нельзя сказать, что есть люди, у которых нет этих негативных качеств. 

Реплика: — Пускай, даже они есть у всех. Только один уже знают, что эти качества даны, для того, чтобы через них пройти и избавиться, а другой идёт на поводу у этих качеств.

Реплика: — да, ведь без плохих качеств, мы бы не знали, что такое хорошие качества.

Правильно, надо же какой-то контраст чтоб был. На фоне чего-то всё это познать.

Реплика: — Вот это, очень интересный вопрос. Без плохих узнаешь хорошие, знаешь когда? Когда знаешь свою жизненную программу. Знание жизненной программы, ведёт тебя… вот представь себе, на дороге находишься, и всё время зелёный, зелёный, зелёный свет. И человек по жизни идёт, и ему зелёный свет, зелёная полоса. Вы думаете, он знает про красный или про жёлтый, он даже не догадывается.

Реплика: — Он и про зелёный не знает. 

<смех>

Реплика: — Он и про зелёный не знает, он думает, что это всем так. Невезучий. Он так идёт. Он не учится на ошибках и на страданиях. Это человек, заранее знающий свою программу по жизни.

Реплика: — Но я думаю, он же не знает, что такое «хорошее», что такое «плохое». И вообще он много чего не знает.

Реплика: — Он и не знает, что это хорошее, он сам является, если кто-то со стороны видит — хорошим человеком. Вот это настоящее.

Реплика: — Мне Саошиант уже знаком уже очень-очень давно. И Виталий в настоящий момент является соседом. А я среди Вас впервые. Мы давеча на днях, когда сидели, чай попивали, завели разговор. Вопрос к Вам: как измерить счастье, горе, злость? Как это измерить? Есть – мера, величина, например.

Реплика: — Это вопрос ко мне? Только это сейчас не моё время <смех> да. 

Реплика: — А зачем это измерять? 

Реплика: — Злость. Можно, например, разозлиться… вон собачонок, на улице гавкает, мешает, а можно разозлиться так, что в танк сесть… на Гитлера…

Нет, танк это чересчур. А вот в бронированный трактор, один дядька сел <смех> он там целый город разрушил.

Реплика: — И злость возникает из-за элементарщины, казалось бы. Под сто граммами родился стих, не опохмелил: Ах, ты всю жизнь мне испортил. Ну, к примеру. Весь день… в это с больной головой. В танк, в  трактор и поехал ему по огороду.

У нас на форуме эта тема поднята, кстати. По поводу дядьки, который развалил этот городок. Ему создали условия невыносимые. Правильная очень тема. Там вообще много на форуме интересных тем. Вот Сергей сказал: вместо того, чтобы понять, что его просто выживает какая-то Сила, Бог, из этого города, раз ему такие условия создают. То ему пристроили завод рядом, сказали, чтобы он продал свой дом. То ему суд отказал в иске, ещё что-то… В общем все, все потихоньку от него отвернулись. И он поставлен на грань выживания, а жить невозможно. Он соорудил трактор, бронированными листами обшил. 

Засел, туда, в этот трактор, и разрушил половину этого города. Причём только те здания, которые ему сделали что-нибудь плохое. Заводик этот полностью срыл. Потом: суд, полицию, банк, ещё что-то… потому что банк ему ссуду отказался дать. В общем, всех их так… кхр-крх… помял 

Реплика: — Это не у нас где-то было?

В Америке это было. Так вот, интересный  момент: он себя застрелил. В конце концов, он себя застрелил.

Кстати люди не пострадали, он только здания разрушил. Люди при этом не пострадали, а себя потом из ружья пристрелил. Когда его через двое суток, наконец-то… сварочными аппаратами разодрали, он уже давно был холодный. 

Но суть не в этом. Верующий человек, в таких обстоятельствах сделал бы вывод: «Раз всё так складывается, значит, меня выживают отсюда». Как я рассказывал про себя: ну, не любит меня женщина, или не может любить. Значит что-то тут не так, значит мне тут не место. Потому что рядом мы быть не можем, она мне нравится, значит, мне надо уехать далеко, и она мне перестанет нравиться. Как говорится: «с глаз долой, из сердца вон». Да? 

А он сделал как? Ах, вот так ко мне, ах ты… если бы на моём месте был бы он. Он бы должен был что сделать? Или там её прибить, или силой заставить или еще что-нибудь…

<смех> .

У неверующих логика такая: надо всем отомстить за своё поруганное, непринятое, непонятое, чтоб все что-то поняли.

Реплика: — Я вам скажу одну фразу, чтобы долго не объяснять, она принадлежит Белинскому: «Для низких натур, нет ничего приятнее, чем мстить за своё ничтожество». Это вот вопрос зашёл о злобе. А если чувствуешь злобу на человека, не хочу ли я отомстить?

Реплика: — До какой меры?

Реплика: — Подождите о мере, я вообще говорю о категории. Не хочу ли я отомстить. И если ловишь себя на мысли, что хочу отомстить – я есть ничтожество. Возьми прямо так себе и скажи. Что мстят только ничтожные люди. То есть те, которые не справляются со своими внутренними качествами. И Белинский это заметил. Это качество, в основном, больше мужчинам принадлежащее. Как его звали – «Неистовый Виссарион». Он ведь как замахнётся, там критика такая была. И вот такую жёсткую фразу сказать. Заметил, что мстить – это привилегия ничтожных людей. Меня эта фраза просто потрясла, и я её запомнила наизусть. Во как определил. Поэтому её как занозу можно…

Так дело в том, что человек, который мстит, это тот, который не принимает вообще волю Бога в происходящем.

Реплика: — Вообще ничего не принимает.

Это значит отказать жизни в каком-то глобальном смысле. То есть, человек, который видит, что жизнь — это набор случайных хитросплетений и всё происходит хаотично. Вот тут я распсиховался, а вот тут я сегодня добренький, под настроение. Он, получается, не понимает, что в этой жизни есть что-то, что ею руководит, управляет. 

И причём очень логично, всё на своих местах: тут ты где-то потерял, а вот тут ты нашёл. И ты не нашёл бы, если бы вот тут не потерял. А он, когда теряет, прямо костьми готов лечь, только чтоб найти. Да оно тебе уже не надо. Если оно тебе надо, то оно потом к тебе вернётся, только ты расслабься. 

Ты её потерял…. Вот, кстати, пример: женщина одна писала, еду в другой город… ту-ту-ту, поехала. Приезжает расстроенная, пишет: потеряла кошелёк. Причём собиралась в этом городе мебель купить, ещё что-то такое. Приехала, а дела не поделала. Так вывод: не надо было мебель покупать, поэтому потеряла кошелёк. То есть, тебе надо было быть попроще, она тебе не нужна

 Реплика: — Дело не в мебели, деньги…

А потом она расслабилась, успокоилась. Говорит: «Да ладно». Она переживала не столько из-за денег, там карточки всякие были… банковские. 

Прошло недели две, и ей в дом приносят её кошелёк. Причём со всем содержимым. Оказывается в машине выпал, в какую-то щель завалился. Когда машину приводили в порядок, нашли её кошелёк. А она мне сразу же пишет «Это, почему кошель, мол, ко мне вернулся, потому что я не очень сильно об этом жалела?» Я говорю: «Правильно, именно поэтому».

 Реплика: — Кстати, к слову, то, что выглядит как месть, бывает как Божье Воздаяние.

Такое тоже, кстати, бывает иногда.

Реплика: — Мне нравится фильм, где Быков играет: «В бой идут одни старики». Он говорит: «вот распишусь на Рейхстаге и можно сады опрыскивать». То есть, оно ему не надо, но… что же поделаешь. Надо догромить, а потом уже заняться сельским хозяйством, тем, что мы любим…

 Реплика: — Так что спасибо тому соседу, который не дал похмелиться, значит надо задуматься… может надо бросать пить?

Реплика: — Надо за все благодарить. Надо понять: гонят тебя или подгоняют. Хотят тебе зла, просто уничтожить тебя или просто говорят: «да уйди, не твое ж место, где ты находишься, твое место – рядом».

<В зале оживление>

Но опять же время должно пройти, пока ———— какие-то обстоятельства. Мухаммед двенадцать лет разбирался: гонят его или выгоняют. <смех>. Пока наконец-то понял: «нет, тут в Мекке делать нечего, надо уже отсюда…тикануть». 

Реплика: — Сейчас всё проще, спрашивают: «Шо ты гонишь!»  <смех>

Реплика: — Вообще мы все, своими этими, высказываниями, книгами, общением, создаём друг для друга среду…

Реплика: — Выражение такое было: общение формирует личность.

Реплика: — Да, да, это обучение, формирование личности. Так как мы знаем, что хорошая личность нуждается в помощи, нуждается в таком окружении, то мы её уже и формируем, эту среду, осознанно. И работаем не на человека, а рядом с ним создаём ему, как вот для цветка: поливаем, чтобы солнышко было, и чтобы земля была подходящая. Вокруг, вокруг.

А оно, кстати, всё равно действует. Я, вот, много раз замечал: когда находишься возле какой-нибудь компании, рядом, если они о чём-нибудь весёлом искренне разговаривают, ты поневоле начинаешь улыбаться вместе с ними. И наоборот, если ругань, мат, пьяные возгласы, внутри сразу идёт отторжение. Ты вроде не причастен к этому, но чувствуешь, что тебя втягивает туда. То есть оно действует, да.

 Реплика: — Задевает. Но что интересно, если над собой работаешь, то ты можешь повлиять на эту среду, есть приемы.

Да. Более того, эта среда почувствует, что ты ей мешаешь. Ты будешь стоять в стороне, а они подойдут и начнут до тебя докапываться: «А вот ты тут не стой, пожалуйста» <смех>

Реплика: — Есть один момент. И так может наступить. Или вдруг остановятся среди ровного, и начинают по сторонам что-то искать. Сами испытывают толи комфорт, то ли дискомфорт. Как-то странно, но замолкают.

Ну, такое бывает, да.   

Реплика: — Прекращаются споры и драка, потому что люди, вот в какой-то момент теряются. Поэтому я и такую ситуацию наблюдала, и такую. Тоже очень интересно.

У меня был такой опыт, один раз

Реплика: — Человек вошёл, явно поскандалить… Галина Яковлевна, кстати, обучает, прием такой… Женщину травмировал её, постоянно… начальник, вот всё время приставал, и гнобил как мог. Она не знала как… сидит в одном кабинете…  И вот идут по коридору, а он на встречу. А перед этим встретилась с соседкой, а та ей… грамотная была. Ты иди и про себя говори: «твоё тебе, моё мне, твоё тебе, моё мне». И они идут навстречу по коридору и она про себя говорит: «твоё тебе, моё мне, твоё тебе, моё мне». Не принимает его воздействие к себе. А он к ней подошёл, вот так вот, постоял… почувствовал нелепость положения… «что-то я забыл», повернулся и пошёл назад. И она этот приём стала применять – он её перестал видеть. Она его перестала раздражать. И ей комфортно и ему. Один маленький приём. Каждому своё. Она не подпускает негативного воздействия к себе. Но и своё, видно, то, которое его раздражало, тоже не выпустила.

У нас тоже этот приём давно практикуется, только мы вместо «Твоё — моё», говорим:

«Крест Крестом, Крест человеком,

Родися крест, водрузися крест,

Сатана связайся, а Бог прославися.»

Постоянно.

Реплика: — Значит, я вспомнил, когда я учил эти молитвы, которые мне написала Мамочка, по блокноту своему. И я их ещё не мог запомнить… я запомнил только вторую половину, от Тьмакуши начиная, Ярыйвид… Я шел на работу, работал на ТЭЦ, в ночь иду на работу, ветер, темнота такая, хоть глаз выколи, жутко. Такое состояние неприятное и я начал, почему-то именно с этой половины читать. Это что касается чудес… я удивился: луна вышла именно надо мной и светила мне дорогу, мне – одному, вокруг никого не было. Она только мне светила и вот это меня поразило настолько, что я, когда пришел… прекратил читать – все затянулось опять. Удивительная вещь такая со мной была.

Реплика: — Главное – не носить начальника своего внутри себя. Если ты его внутри носишь, если зациклился на нем – все, тебя будут жрать. Если выбросил его из себя, забыл о нем – все. И он о тебе забудет, вот вся проблема…

Ну, правильно, жертва и палач, они всегда связаны. Перестаёшь себе сознавать жертвой, и палач тоже перестаёт тебя сознавать жертвой.

Реплика: — А ведь у нас целые народы осознают себя жертвой.

Да. И, кстати сейчас, Украина очень насаждает это дело. Бедные несчастные, понимаете. Голодоморцы.

Реплика: — И об этом писал Шевченко, и об этом писал Гоголь.

Да вообще — стыд и срам…

Реплика: — И вот я говорю отличная вещь, вот эти избранные места из переписки с друзьями: он там прямо об этом пишет, о грустных вещах. Он описывает, как «Мёртвые Души» читал Пушкин. Пушкин сначала улыбался, сидел, слушал, слушал, потом погрузился в такую грусть. Ну и грустная же наша жизнь. Но это чудесная вещь, обязательно надо прочесть, потому что Гоголь там прямо высказал: кто мы есть. Для чего он написал первую книгу, вот я провожу аналогию. Ты про свою книгу говоришь. А Гоголь знаете, о чём написал, в первом томе «Мёртвых Душ»? И что он написал во втором томе, почему он ее сжег?

Нет, не знаю.

Реплика: — Этого никто не говорил, пока я не прочла у самого Гоголя, у самого автора. Не в каких-то комментариях по поводу… Он написал: выбросил из себя все худшие качества человека. Он дал им имена. Не было прототипов. Это его собственные. Это как Чехов раба из себя выдавливал. Вот так выдавил Гоголь, через вот эти образы. Они ж все стали нарицательными. Скажешь Плюшкин, уже знаешь кто это, Коробочка там и всё прочее.

Держиморда, какой-нибудь.

Реплика: — Он вот эту грязь из себя всё выплеснул, через вот это произведение. А второй том должен был написать, как люди изменились, и чистые люди, создали Новое Общество.

И сил на это не хватило.

Реплика: — Нет, он же написал и понял, что не поймут…. И он сжёг. И он пишёт: «Мне стоило многих сил, сжечь это произведение. Вот когда вот это избранное переписки…

Что-то такое я вспоминаю, где-то я уже это слышал. Вот не могу вспомнить, но я уже где-то слышал.

Реплика: — Уже ссылаются, пишут в журналах, но лучше прочесть непосредственно.

Где-то я да, уже это всё слышал… Вот вы сейчас сказали, и я вспомнил.

Реплика: — Передача была. Сейчас, вот эта вот книга С-Петербурга издание, я думаю, она…

Если взять, параллель с моей книгой провести – то же самое. Я тоже говорю о том, что ничего нельзя сделать вне себя. Всё можно проделать только с собою, внутри себя.

Реплика: — Гоголь прямо про это писал.

Тут получается то же самое.

Реплика: — Прямо про это писал, да. Как он через это прошёл.

Никого другого, не изменишь, не перевоспитаешь. Измени себя и изменишь рядом находящихся.

Реплика: — Он там столько идей предлагает уже, вот в этих письмах… он эти письма написал… это не письма… он мысленно представлял как бы собеседника, такая вот форма, и для него описывал. Он издал вместо второго тома «Мёртвых Душ». И вызвал на себя такой огонь критики. И очень здорово переживал по этому поводу. Что у него не осталось людей, друзей после этого. Но вещь сильная, чисто духовная…

Так вот у нас всегда устроено. Получается, какой-нибудь детективчик, авантюрный роман, где страсти бушуют, любовь такая… неземная.  Ещё что-нибудь там. Вот это пользуется спросом, завладевает массами. Стоит только описать что-нибудь более серьёзное, более основательное…

Реплика: — И, тем не менее, писать надо, надо, надо.

С другой стороны… вот я вспоминаю… недавно об этом на форуме, кстати, писал. Я помню себя в школе, помню класса два до нашего, младше, класса три, наверное, помню… выше нас. И я великолепно отдавал себе отчёт в том, что такого виденья, таких стремлений, такого отношения к жизни как у меня – ни там, ни там я не вижу. 

В масштабах людей – это нормально. И при этом, все – нормальные ребята. Я их всех хорошо помню. У каждого свои особенности, свои достоинства, свои недостатки. Причём они не смертельны, недостатки-то. Все исправимые и их все можно в рамки какие-то вместить. А я занимал только своё место. И то, чего мне хотелось – другим не хотелось. Сейчас, с высоты лет, жизненного опыта, я понимаю – та же самая картина сейчас вокруг, те же самые люди. Точно также процентов восемьдесят таких, которым кроме как поиграться, вообще ничего не надо. 

Им надо, чтоб каждый день была какая-нибудь игра. И неважно… они себе игры придумали: один себе машину завёл – у него игрушка — машина. У другого игрушка – очередная любовница. У третьего игрушка – компьютер. Они играются по сей день. А так, чтобы им хотелось почитать какие-то философские книги, художественную литературу, этого же самого Гоголя, «Письма Толстого» – ни-ни. Вот я не помню, чтоб кому-то из этих классов хотелось. И также с людьми.

Реплика: — Но дело в том, что Гоголя можно понять, у него среда, всё-таки была, более такая, грустная. А мы тут сидим… никто не выскочил. <смех>

Я не думаю, что она особо грустная… Творческие люди, они вообще эгоистичные по своей натуре. Они всегда: «я самый-самый, а вот другой…» Они очень завистливые, у них какая-то конкуренция, всё время пытаются у кого-нибудь что-нибудь передрать, и так, чтоб не заметили. <смех> 

Это нормально у них. Они этим живут. Да.

Реплика: — Но это определённая среда. Люди по уровням находятся, и каждый в своей среде чувствует себя комфортно. И в другую — он просто не пойдёт.

Я вот помню: писал стихи с детства. Дал мне Отец Небесный тогда возможность в шестнадцать лет, посмотреть — кто такие поэты. В Кемерово меня после выступления пригласили в литературную студию «Притомье». Буквально несколько выходных дней (тогда они встречались) посмотрел, и понял, что я не поэт. Я пишу стихи, но я не поэт, потому что не такой, как они, я не хочу того, чего они <хотят>, мне неинтересно то, что обсуждают они. Я о чём-то своём думаю, а это им ни шло, ни ехало, а какой смысл об этом писать стихи? Я не понимаю. У меня стихи – о чём-то таком, а у них — о чем-то другом. И я понял, что я не поэт.

Как в том анекдоте… в шестнадцать лет, я в первый раз был в областной научной библиотеке. Зашёл в отдел религии, и решил почитать о религии. Нашёл книгу стихов, а потом нашёл книгу анекдотов о религии, мне последняя понравилась больше <смех>: Всевышний, где-то там, на облаке сидит, и… команда футболистов погибла в авиакатастрофе, к нему ведут всех подряд. Он им: «так… в Ад… Я футбол не признаю, это игра страстей – в Ад, в Ад, в Ад, в Ад… так, а вы, молодой человек, идите в Рай. Я видел вашу последнюю игру – вы не футболист». <смех>

Так и я тоже: я понял, что я – не поэт.

Реплика: — И ушёл без обиды на тех людей. У них это цель, а здесь получается…

Абсолютно, да. Да.

Реплика: — … просто это форма, средство выражения сути, которая внутри находится…

Я как-то потом вспомнил, что есть литературная студия. Нашёл в Интернете – у них есть свой сайт. Написал письмо, по старой памяти: «У меня тут – говорю – есть некоторые стихи, может Вам будут интересны…» Они проигнорировали. <смех>

Потому что надо своих напечатать ещё кучу, а ты ещё тут лезешь к нам непонятно кто. Я не стал регалиями их давить: я уже там-то, там-то публиковался. А так, скромненько подошёл. Ну, думаю, ладно, Бог с вами.

Реплика: — Ну, о каких-нибудь сталеварах писать скучно, о соцсоревнованиях и прочее…

Вот, кстати, да

Реплика: — Самовосхвалением надо заниматься этого круга… зачем им кто-то извне?

Да, даже и не то, что я в круг их попросился. Просто, по старой памяти: «Я вроде когда-то у вас, в этой литературной студии был. Может вам захочется напечатать какие-то стихи, не ваши – вы друг друга там печатаете. А где-то далеко, откуда-то из Украины». Не, не захотели. <в зале оживление> Это может плохо кончиться.

Реплика — Саошиант, они такой конкуренции не могут выдержать.

Там уже другой какой-то поэт его не знаю, он сидел… на приёме (я тогда это так обозначил). И без подписи, без всего: «нет, пока мы не можем… Ваши стихи нам не подошли». Или что-то такое. Я им говорю: «напишите причину, я Вам другие пришлю, у меня их много» <смех> — в таком духе.

И сам же дал им послабление, думаю: «надо ж людям дать возможность, чтобы они как-то оправдались». Говорю: «может быть Вам идейная суть не подходит, может форма, или литературный уровень? Напишите причину».

Реплика: — Ну, вообще запугали.

Написали: «Ваши стихи нашему журналу не подходят, причина – литературный уровень». Тогда я пишу следующее письмо: «Вы ж только не подумайте кому-нибудь другому написать то же самое, люди-то не все с чувством юмора». <смех> Понимаете? «А то, получается, что у меня есть литературный уровень, а у Вас нет».

«Мы не можем напечатать Ваши стихи, причина: литературный уровень». Получается, что у них нет этого уровня. Я говорю: «А то ещё потом возьмут, отправят этому… Задорнову… ваше письмо…

То есть вот такая вот среда у них. Ну, они такие, вот, писатели, поэты.

Реплика: — Это и хорошо. Значит там не надо, там не надо…

Реплика: —  Вот что значит, отсутствие жизненного опыта.

Реплика: — Человек в результате создаёт сам свою среду, в которой может существовать. Вот я в прошлый раз говорила про Сковороду. Как человек умудрился жить? Он понял, что он никому не нужен. У него интересная судьба. Он родился, отец его поставил, лет в двенадцать, пасти овечек. А у него, <их> видно, или кто-то украл, или волк задрал. Отец его выпорол. Он обиделся и ушёл. Исчез мальчишка. Он его обнаружил у соседа. Через некоторое время. Тот пас, но уже за деньги. Пришёл с деньгами, и сказал отцу: «Добавь, и пошли меня учиться». И отец… больше он домой не вернулся. Он совсем не принадлежал этому миру. Хотя, родился обычным человеком. Закончил академию, знал несколько языков и богословие – роскошно. Философ по рождению. Человек разбирающийся. Так он… он мог бы где-то в церкви служить. И он всё время, почему он написал ему на могиле, эту фразу: «Мир ловил меня, ловил, и не поймал». Только соберутся его пристроить в какой-нибудь приход, он раз, и ушёл. Раз, и ушёл. Он не имел своего дома. И никогда не получал никаких денег. Вот, люди были тогда и богатые и бедные. Он к помещику придёт, они его брали как преподавателя для ребенка, он уединится на пасеке, в отдельном домике все лето. И в уединении, писал письма: одному, другому. У него был один ученик. Он ему писал. Потом этот ученик издал, вот эти письма. И… переводы делал, как подарок. Ну, и с детьми иногда занимался. И всю жизнь так прожил. И уже старый, пришёл к ученику, к своему. И тот говорит: хоть деньги на карету — добраться домой. Он говорит: всю жизнь добирался, как довозили, кто подбирал его… Всю жизнь вот так прожил. Не двадцать лет и не пятнадцать. А всю жизнь. И стихи читал, всё это знает… а что у него жизнь вот так вот сложилась. Лев Толстой ему позавидовал, что это единственный человек, который как говорил, так и жил. Это очень трудно. Вот он не женился, говорил: «Если бы я был расположен, так расположен был бы. И в моей судьбе, это по-украински по-другому называлось, было бы семью завести, я б это сделал. Если бы моим призванием было военное дело, то я бы получил оружие и пошёл на войну. Но моё призвание быть философом». Это важно, определить, кто ты, в каком ты уровне, в каких ты пределах. А в этих пределах, хуже нет быть в чьих-то пределах…

Наша задача сейчас, Людмила Сергеевна, общая наша задача: пробуждать в людях эту сознательность, желание увидеть в себе индивидуальность. Каждого. Потому что время толпы уже прошло. 

Реплика: — Толпы нет.

Вот это… коллективизм этот, он должен быть. Но коллективизм Духа, а не сознаний.

Реплика: — Правильно. Пока Дух не объединится, все эти телесные объединения ни к чему не приведут.

Реплика: — Правильно, ведь чиновник, ему проще напечатать Тычину. «Трактор в поле дыр-дыр-дыр, мы – за Мыр». <смех>. А Блок в то время был запрещён.

В библиотеку придешь девятнадцатилетним. «Да ты шо, ты шо». Чуть милицию не вызывали. 

Реплика: — А кто твои родители, а чего ты интересуешься.

Реплика: — Да, да… Блок… да…

Реплика: — Так что на них обижаться тоже особо не надо, как мне кажется…

Реплика: — Это без обиды, просто: уйди от этих людей, они не виноваты, что они не такие. Они не ведают, что творят. Бог… если Христос им простил, будучи на кресте «не ведают, что творят». О чем молил: «Не ведают что творят», нам Сам Бог велел не трогать их.

Дело в том, что в основном, мы прощаем людей, для того, чтобы себя освободить от этого бремени. А Бог этим людям всё равно не простит. Он всё равно им потом воздаст, потому что есть закон кармы, и… каждый должен свои уроки проходить, но ты должен их простить. Потому что если ты их не простишь, то ты окажешься с ними связан, и будешь нести бремя… их бремя на своих плечах. Это так.

Спасибо всем, два часа уже сидим… Ладно, ребята, спасибо всем, время наше, наверное, выходит.

Реплика: — Это что, опять на электричку?

Да, мне ж надо ещё добраться.